Десять стрел для одной. Анна и Сергей Литвиновы

двести мне потом из своего кармана платить?

      Шефиня снисходительно усмехнулась:

      – Кто тебе про миллион двести сказал?

      – Юрлов. Говорит, что второе издание – 1756 года – недавно на аукционе за восемьсот тысяч ушло. А у него 1751 год, минимум в полтора раза дороже!

      – Чушь, – отрезала начальница. – Видела я эту его Библию. Состояние ужасное, первой страницы нет. В таком сохране – пятьдесят тысяч максимум.

      – Но все равно антикварная, дорогая книга. Как я ее повезу – на метро? Машину мне выделяйте.

      – Какую? – нахмурилась шефиня. – «Волгу» нашу разъездную? Она второй месяц в ремонте. А ты водить умеешь. И автомобиль в семье есть. Сложно, что ли, съездить? Помочь родной библиотеке? – Скорбно закатила глаза, добавила: – Или хочешь, чтобы мы тебе бензин из наших жалких фондов оплатили?

      – Да при чем здесь бензин? Моя работа – библиотекарь. А не шофер. И не курьер.

      – Надежда, не капризничай, – строгим голосом потребовала начальница. И со вздохом добавила: – Раз ты такая корыстная, дам тебе отгул.

      Надя молчала.

      – Даже почти два. Ехать к профессору можешь завтра прямо с утра. А потом на работу не возвращаться.

      – А раритет куда девать? Домой везти?!

      – У Юрлова она – в коммуналке! – пятьдесят лет валялась. И никто не покусился, – парировала шефиня. – А у тебя – в элитном доме! – вдруг пропадет?

      Надя как можно более простодушно произнесла:

      – Я лучше сразу сюда отвезу. Мне так спокойнее.

      – Нет, – торопливо отказалась начальница. – В этом нет никакой необходимости. – И добавила вкрадчиво: – Лучше Диме своему ее покажи. Ты говорила, он старые книги обожает. Может, и сейчас заинтересуется…

      И вдруг нахально взглянула Наде в глаза и закончила:

      – …черкнет хоть десяток строк.

      – Есть такая пословица, – буркнула Надя, – не очень политкорректная. Дай негру палец – он оторвет всю руку.

      Ждала, что шефиня взорвется, но та лишь руками всплеснула:

      – А что делать, Наденька, что делать?! Публикации про библиотеку с меня требуют. А «Молодежные вести» про нас последний раз год назад писали. Когда выставка дневников Булгаковых была.

      В итоге Митрофановой пришлось соглашаться на все. Перевозить Библию, подсовывать ее Полуянову.

      «Как всегда, – грустно думала Надя по дороге домой. – Делаю только то, что хотят другие».

      Но следующим утром мужественно проснулась в шесть тридцать – на час раньше, чем обычно.

      Полуянов открыл один глаз, взглянул на часы, изумился:

      – Бегать, что ли, опять решила?

      Митрофанова машинально втянула живот. Взглянула на себя в зеркало. Загадочно молвила:

      – Нет. Я еду к мужчине. И беру машину. Ты не против?

      – Машину-то зачем? – возмутился Димка.

      А про мужчину – ни слова.

      Пришлось рассказывать о подарке профессора.

      Полуянов проснулся окончательно. Сел на кровати. Спросил недоверчиво:

      – Неужели правда первое