Строптивый и неукротимый. Софи Джордан

и только тогда она снова задышала. Встав со скамейки, Хит ловко метнул нож. Лезвие вонзилось точно в середину висевшей над камином выцветшей, покрытой пятнами копоти картины.

      Клайв засмеялся и одобрительно хлопнул ладонью по столу.

      – Вам что, надоело жить? – спросила она, когда он вернулся к их столу. – Вы безрассудно скачете, безрассудно… – Порция махнула рукой в сторону стола, на котором он устроил свое опасное представление.

      Хит ответил с раздражающе невозмутимым видом, только в глазах мужчины блеснули какие-то хитрые искорки.

      – «Величайшее из зол – выбыть из числа живущих прежде, чем ты уйдешь из жизни».

      Она покачала головой, разочарованная… озадаченная сидящим перед ней мужчиной, который цитирует Сенеку.

      – Это еще что, – откликнулся из-за своего стола Клайв. – Вы бы видели, как он на одних голых руках на Скидмур взбирается. Да еще зимой.

      – Скидмур, – непонимающе повторила она.

      – Это просто холм.

      – Холм? – захохотал Клайв. – Скорее, гора.

      Он поднимается в горы зимой?

      – Хит! – позвала с другого конца зала разносчица.

      Порция посмотрела на ее вызывающе глубокое декольте и невольно поплотнее сдвинула на плечах плащ, как будто скрывая отсутствие подобных особенностей туалета у себя.

      – Мэри, хорошо выглядишь. – Хит улыбнулся и вдруг сделался похож на мальчика, совсем не такого грозного, как незнакомец на дороге.

      Мэри проплыла через зал, покачивая бедрами, походкой, которой, подумала Порция, человек без специальных тренировок просто не может ходить, и проворковала:

      – Теперь, когда ты здесь, я буду выглядеть еще лучше.

      Игнорируя Порцию, он озорно улыбнулся разносчице, сверкнув белоснежными зубами на загорелом лице. Как его кожа могла потемнеть от солнца в столь бессолнечном краю – для Порции было загадкой, и она сочла это очередным доказательством того, что он скорее демон, нежели человек.

      Фигуристая девица уселась ему на колени, обвила его шею пухлыми руками, а потом безо всякого смущения у всех на виду поцеловала его открытыми губами.

      Порция отвернулась, щеки ее зарделись от стыда. Она уставилась на свои руки, лежавшие на коленях, стала нервно водить большими пальцами по замерзшей, от холода покрытой пупырышками коже.

      Не в силах побороть нездоровое любопытство, девушка вздохнула и подняла глаза от голубоватых ногтей, чтобы понаблюдать за непристойной сценой.

      Ее взгляд натолкнулся на его серые, как небо в бурю, глаза.

      Он смотрел на нее, на Порцию.

      Лицо мужчины загорелось, оттого что он заметил, как она смотрит. Можно подумать, ей интересно. Можно подумать, ей не все равно, кого он целует. Его ненасытный волчий взгляд не отрывался от ее лица. Веселые огоньки блеснули в серых глубинах, пока он целовал сидевшую у него на коленях женщину.

      Порция отвела взор и переплела пальцы с такой силой, что они заболели.

      «Не смотри! Не смотри! Он не должен понять, что понравился тебе. Не давай ему этого удовольствия».

      Не