Пистолет. Елена Крюкова

как Тонкую сбрасывают, на его глазах, с моста, а его крепко держат, за локти, и он ничего поделать не может. И видит все это.

      Он щелкнул пальцем, окурок полетел в овраг, в темную грязную зелень, уже тронутую старой позолотой.

      Автобус, шедший в аэропорт Стригино, был большой, неповоротливый и толстомордый, как бегемот. Толпа напирала, тетеньки охали и стонали, Зубра то и дело крепко, плотно прижимало, на поворотах, к Бесу, и Зубр цедил сквозь зубы:

      – Блин, мы с тобой просто как голубые.

      Бес хохотал беззвучно.

      – Покурить бы.

      – Сейчас слезем, в аэропорту покуришь.

      Они ехали в аэропорт встречать одного человека. Человек прилетал из Питера. Все, больше Бес про человека ничего не знал.

      Зубр ничего и не сказал, кроме: едем встречать человека из Питера.

      «Нет проблем», – сказал Бес.

      Бес вообще был легкий на подъем.

      Бес вообще был легкий. Худой и легкий. У него кости были словно воздухом наполнены. Еще немного – и полетит.

      В аэропорту, в отличие от автобуса, было просторно и пустынно. Ощущение заброшенности охватило. Два, нет, три человека в зале ожидания. Около касс еще стояли. И все.

      – Будто в Болдино аэропортик, да? В деревне, – сказал Бес.

      Зубр промолчал. Его рыжая башка светилась в полумраке холла.

      – Когда самолет? – спросил Бес.

      – Скоро, – ответил Зубр.

      Они стали ждать.

      Через десять минут Бес спросил:

      – А на хрена ты меня просил взять пистолет?

      Зубр улыбнулся.

      – Мало ли что.

      – А что – мало?

      Теперь улыбнулся Бес.

      Им нравилось встречать человека из Питера. Им нравилось, что у Беса в кармане – пистолет. И вообще все круто, нет, на самом деле серьезно.

      – Мало всегда всего. Чаще всего, Бес, времени мало.

      – Догадываюсь.

      Опять стали молчать, вертели головами, таращились на глупое тоскливое стекло широких и высоких окон.

      Бес вышел покурить на улицу.

      Потом – Зубр.

      – Блин, когда уже этот самолет?!

      Пассажиры напротив мирно, свернувшись, как коты, спали в неудобных креслах.

      – Да скоро, скоро, я тебе говорю.

      Еще сидели, ждали.

      Уже томились.

      Зубр сказал:

      – Пойду-ка я…

      Потом пошел Бес.

      Им стало скучно все время молчать, плотину прорвало, хотелось говорить, размахивать руками, говорить громко, может, даже орать, орать на весь пустынный стеклянный зал.

      – Эй, Бес! А правда, вчера здорово погудели! Просто чудо! Песня твоя последняя…

      – Бли-и-ин! Последняя! Еще не последняя! Еще много напишу!

      – А мои ролики – про питерских скинов – все посмотрел?! Успел?!

      – Не-е-ет! Не все! Но там один есть такой! Как черного дядьку ногами забивают!

      – А! Это – на Литейном снимали! На телефонную камеру!

      Они орали, как на пожаре.

      Голоса эхом отдавались под потолком.

      – А-а-а-а! Понятно! А тебе питерские, что ли, прислали?!

      – Не-е-ет!