Каникулы в Лимстоке. Агата Кристи

Мне как раз казалось очень странным, что здесь нет никакой атмосферы! Это было и в самом деле примечательно.

      Я задумался над этим настолько, что совершенно не слышал разговора, продолжавшегося между Джоанной и хозяином. Я очнулся, однако, услышав, что Джоанна начинает прощаться. Я оставил свои фантазии и присоединился к компании.

      Мы отправились в холл. Когда мы подошли к парадной двери, в почтовую щель вползло письмо и упало на циновку.

      – Дневная почта, – прошептал мистер Пай, поднимая его. – Ну, дорогие молодые люди, вы ведь придете еще, не так ли? Как приятно встретить столь свободные умы, если вы меня понимаете, в этом мирном болоте, где никогда ничего не случается!

      Пожав нам обоим руки, он с преувеличенной заботливостью помог мне сесть в машину. Джоанна взялась за руль, проехала достаточно осторожно по круговой дорожке вокруг безупречной зеленой лужайки и, выехав на прямую, подняла руку, чтобы помахать гостеприимному хозяину, стоявшему на ступенях у входа. Я наклонился вперед, чтобы сделать то же самое.

      Но наш прощальный жест остался незамеченным. Мистер Пай вскрыл почту. Он стоял, изумленно глядя на развернутое письмо.

      Джоанна как-то назвала его пухлым розовым херувимчиком. Он, конечно, оставался пухлым, но сейчас совсем не был похож на херувима. Его лицо налилось темным пурпуром, исказилось от гнева и изумления. И от страха.

      В этот момент я взглянул на конверт. Он мне что-то напомнил. Я ничего не понял тогда – потому что это была одна из тех вещей, которые мы подмечаем неосознанно, даже не догадываясь об этом.

      – Боже мой, – сказала Джоанна, – кто стукнул бедного малыша?

      – Думаю, – сказал я, – что это снова Таинственная Рука.

      Сестра повернула ко мне изумленное лицо, и автомобиль вильнул.

      – Внимательнее, девушка, – предостерег я.

      Джоанна сосредоточилась на дороге. Она недовольно хмурилась.

      – Ты имеешь в виду письмо вроде того, что мы получили?

      – Это лишь догадка.

      – Что же это за местечко? – спросила Джоанна. – Ведь оно выглядит самым невинным, сонным, безвредным кусочком Англии, какой только можно представить…

      – И где, цитируя мистера Пая, никогда ничего не случается, – перебил я. – Он выбрал дурную минуту, чтобы сказать это. Что-то случилось.

      – Джерри! – сказала Джоанна. – Я… я думаю, что мне это не нравится. – Впервые в ее голосе прозвучала нотка страха.

      Я ничего не ответил, потому что мне это тоже не нравилось. Такой мирный, улыбчивый, счастливый сельский уголок, над которым нависло нечто злое. И именно с этого момента у меня в душе поселилось предчувствие беды…

      Прошло несколько дней. Мы явились на бридж к Симмингтонам, и миссис Симмингтон надоела мне до крайности, постоянно упоминая Меган.

      – Бедная деточка так неуклюжа. Она в таком возрасте, когда уже заканчивают школу, но еще продолжают расти.

      Джоанна заметила сладко:

      – Но ведь Меган уже двадцать, не так ли?

      – О, да,