Мнимый больной. Жан-Батист Мольер

пары влюбленных

      Искать ему утех – отныне наш удел.

      Флора и Пан

      Блажен, кто посвятить всю жизнь ему сумел!

      Все

      Сливайте ж, юноши и девы,

      Здесь в рощах пляски и напевы –

      Так этот день нам повелел!

      Пусть эхо сотни раз за нами возглашает:

      Людовик выше всех, кто троны украшает.

      Блажен, кто посвятить всю жизнь ему сумел!

Заключительный общий балетный выход

      Фавны, пастухи и пастушки танцуют все вместе, а затем уходят, чтобы приготовиться к представлению комедии.

Второй пролог

      Сцена представляет рощу.

      Приятная музыка. Появляется пастушка и нежным голосом жалуется, что не может найти никакого средства против снедающего ее недуга. Несколько фавнов и эгипанов, собравшихся для своих обычных игр, замечают пастушку. Они подслушивают ее жалобы и своими плясками сопровождают их.

      Жалоба пастушки

      Все ваши знания – чистейшая химера,

      Немудрый и тщеславный род врачей!

      Не излечить меня латынью вашей всей –

      Тоски моей безбрежна мера.

      Увы, не смею страстный пыл

      Тоски мучительной любовной

      Открыть тому, кто безусловно

      Меня один бы исцелил.

      Не думайте придать мне сил.

      В мое спасение была б напрасна вера:

      Все ваши знания – чистейшая химера.

      Лекарств сомнительных воздействие ценя,

      Им верить в простоте невежество готово,

      Но ими никогда не вылечить меня,

      И может обмануть вся ваша болтовня

      Лишь только Мнимого больного!

      Все ваши знания – чистейшая химера,

      Немудрый и тщеславный род врачей!

      Не излечить меня латынью вашей всей –

      Тоски моей безбрежна мера.

      Все ваши знания – чистейшая химера.

      Все уходят. Сцена превращается в комнату.

      Действие первое

Явление первое

      Арган один.

      Арган (сидя за столом, проверяет посредством жетонов счета своего аптекаря). Три и два – пять, и пять – десять, и десять – двадцать; три и два – пять. «Сверх того, двадцать четвертого – легонький клистирчик, подготовительный и мягчительный, чтобы размягчить, увлажнить и освежить утробу вашей милости…» Что мне нравится в моем аптекаре, господине Флеране, так это то, что его счета составлены всегда необыкновенно учтиво: «… утробу вашей милости – тридцать су». Да, господин Флеран, однако недостаточно быть учтивым, надо также быть благоразумным и не драть шкуры с больных. Тридцать су за промывательное! Слуга покорный, я с вами об этом уже говорил, в других счетах вы ставили только двадцать су, а двадцать су на языке аптекарей значит десять су; вот вам десять су. «Сверх того, в означенный день хороший очистительный клистир из наицелебнейшего средства – ревеню, розового меда и прочего, согласно рецепту, чтобы облегчить, промыть и очистить кишечник вашей милости, – тридцать су». С вашего позволения, десять су. «Сверх того, вечером означенного дня успокоительное и снотворное прохладительное питье из настоя печеночной травы, чтобы