«Если нельзя, но очень хочется, то можно». Выпуск №1. Сборник

любви огонь.

      Сменит век своих героев,

      Сменит рук тепло,

      Но бессмертие святое

      Скрипке суждено.

      Наполняется душою

      И смычка полёт,

      Кровью бьется молодою

      И опять живёт.

      Ну, а я усну когда то

      На твоей груди,

      Не буди меня, не надо,

      Душу лишь прими…

09.06.2009

      Радость Торы

      К тебе, святой Иерусалим,

      Несу тепло своих ладоней,

      Мой храм восстанет из руин

      И станет ближе к богу вдвое!

      Я окунусь в твою любовь,

      Я воспою к тебе молитвы,

      И с камнями сольюсь я вновь,

      Лишь сердце бьется в общем ритме.

      Бушует истинная страсть,

      Всё неподдельно в этой вере,

      И никакая в мире власть

      Не управляет здесь евреем.

      Молитва истинной любви,

      Молитва истинному богу,

      И зажигаются огни,

      И каждый обретёт дорогу.

      По ней пойдём мы не дыша

      И прикоснёмся до святого!

      Здесь у стены нам небеса!

      Господь! Еврей! И наша Тора!

29–30.09.2010

      Вера Горт

      Родилась в Киеве. Училась в общеобразовательной и музыкальной школах, занималась плаванием, была юннаткой в Киевском зоопарке. После школы поступила на работу чертёжницей на судостроительный завод, затем стала студенткой Горьковского судостроительного института и перевелась на дневное отделение. Стала работать инженером всё на том же заводе, где и проработали всю жизнь ее дед, мать и отец.

      По приезде в Израиль (1973 г.) занялась серьёзнейшим образом литературой. Выпустила две книги: одну академическую книгу псалмов, за которую получила премию им. Давида Самойлова, и книгу собственных стихов и поэм «Вещи и вещицы».

      Переводила Галактиона Табидзе и других авторов. Является членом Союза писателей Израиля, редактором нескольких альманахов.

      Живет в Атлите, под Хайфой.

      29 сентября – день Бабьего Яра

      Лукьяновка

      Киев. Сентябрь. 1941 год. Семья, проживавшая на улице Лукьяновка (Артёма), решается на побег из занимаемого немцами города.

      Их четверо:

      Захар Аронович Зельдич – отец – 40–45 лет.

      Ева Зельдич – мать – 35–40 лет.

      Рая – дочь – 14 лет.

      Изя – сын – 7 лет.

      Они наняли подводу и двинулись прочь от Киева по неким просёлочным дорогам. Где-то подвода опрокинулась, и при этом Захар сломал ногу. Они вернулись обратно, и тут же соседи выдали их немцам. Семью вывели во двор и приказали рыть яму. Захар рыть не мог. Ева рыла одна под взглядами смотревших из окон и стоявших вокруг соседей. Захар сидел на земле. Изя играл на выброшенной матерью свежей земле.

      Ещё недавно умный мальчик Изя начинал играть на скрипке…

      Захар – был полным, высоким, лысым, и где-то – по фразе моей бабушки – в курортном киоске «очень красиво покупал и пил» виноградный сок.

      Ева – была хорошенькой, модно коротко стриженной, но почему-то любила запах испорченных яиц – сероводород – один из первичных при образовании планеты.

      Это и всё, что я о них знаю. И так я их вижу.