Пир (сборник). Владимир Сорокин

Кому она нужна?

      Петя недоверчиво смотрел на незнакомца. Больше всего его удивляло, что тот знает тайное прозвище бабушки «бабишка – потная пипишка», которое Петя придумал не так давно, бормотал только про себя и не говорил даже сестренке Тинге.

      – Вы из НКВД? – спросил Петя.

      – Не совсем. – Незнакомец достал пачку «Казбека», быстро закурил.

      Его руки, глаза, губы – все было быстрое, подвижное; но в быстроте этой не было никакого беспокойства, наоборот, был какой-то тяжкий покой, нарастающий с каждым движением.

      – А откуда вы знаете про… – начал было Петя, но незнакомец перебил его, со свистом выпустив дым из узких губ.

      – Я все знаю, Петя. Знаю, что ты живешь вон в том Доме Правительства, в квартире сто пятьдесят. Что ты хочешь стать эпроновцем, моряком-подводником. Что ты смертельно поругался с Ундиком, а Володяю сломал затылком палец. Знаю, что ты любишь теребить соски, чтобы уснуть быстрее. Знаю, что тебе уже двенадцатый раз снится папа с деревянными руками. Знаю, что ты зашил в подушку Тайную Пионерскую Клятву, сокращенно ТПК. И в этой ТПК семь пунктов. Первый – никогда не плакать. Второй – встретиться лично с товарищем Сталиным. Третий – собирать материалы на врагов папы. Четвертый…

      – Вы… гипнотизер? – прошептал покрасневший Петя.

      – Не совсем. – Незнакомец смотрел на клумбу серо-голубыми, ни на секунду не останавливающимися глазами.

      – Вы знаете, где мои родители?

      – Знаю.

      – Они в Бутырках?

      – Нет.

      – В Лефортове?

      – Твоя мама в Лефортове.

      – А папа? Его же раньше арестовали, тридцатого июня.

      – Папа не в Лефортове.

      – А где?

      – В Бутове.

      – Это что, тюрьма?

      – Это место под Москвой.

      Петя облизал пересохшие губы. Девушка доела мороженое и кинула остатки вафли голубям. Парень стал гадать ей по руке.

      – А почему тогда у бабушки в Лефортове деньги не приняли? – спросил Петя.

      – Неразбериха. Тюрьма переполнена. Твоя мама в камере номер семьдесят четыре. На втором этаже.

      – Правда?

      – Я всегда говорю правду.

      Петя растирал пальцами слюну на замке портфеля.

      – Скажите… а я… а за что их арестовали? Они враги?

      – Нет. Они не враги.

      – А за что тогда?

      Незнакомец кинул папиросу в громоздкую черную урну.

      – Вот что, Петя. Петр Лурье. Я могу тебе помочь. Могу сделать так, что твою маму выпустят.

      – А папу? – выдохнул Петя.

      – С папой сложно. Но маму – могу. Но с одним условием. Если ты мне сегодня поможешь в одном важном деле.

      – Вы шпион?

      – Нет. Я не шпион, – хрустнул тонкими сильными пальцами незнакомец. – Скажи мне, только быстро – да или нет? И не тяни время. Его и так в обрез.

      – А вы… вас как зовут?

      – Аварон.

      – Вы… армянин?

      – Не совсем. Ну, так – да или нет? Быстро, Петя.

      Незнакомец встал. Он был среднего роста, худощавый и неуловимо-сутулый.

      –