Olvido – Забвение. Елена Федорова

погрозил ей пальцем Сергей. Он действительно хотел выпить, но забыл, куда спрятал бутылку. Зинаида нашла спасительную жидкость. Поэтому сердиться на нее было не за что. Просто надо было как-то отреагировать, чтобы не огорчать маму. Он и отреагировал.

      – Зин, а зайчик исчез, – тихо проговорила Римма. Во время разговора она стояла у стены и смотрела в одну точку. Она, казалось, была занята своими мыслями. – Пойдем, а?

      – Не пойдем, а побежим, – с готовностью согласилась Зинка. – Убежим из этого серпентария. Пусть они жалят друг друга. Ведь без зрителей они станут собой. Они…

      Римма схватила Зинку за руку и потянула к двери. Они быстро спустились по ступеням и побежали прочь.

      – Что скажешь, сынок, в свое оправдание? – грозно спросила Лидия Михайловна, когда шаги стихли.

      – Мам, отстань, не пили, у меня трубы горят, – пробубнил Сергей, открывая бутылку водки. Он запрокинул голову и стал пить прямо из горлышка.

      – Сергей, как ты смеешь! – заголосила Лидия Михайловна. – Я предупреждала тебя, что ты можешь пить с первого по двадцатое. Но двадцать первого ты должен быть идеальным сыном идеальной матери!

      Сергей никак не реагировал на ее крик, а продолжал жадно глотать водку.

      – Прекрати сейчас же! Я приказываю тебе! Я твоя мать! – кричала Лидия Михайловна.

      – Я плевал на твои приказы, – вытерев губы, проговорил Сергей. – За деньгами пришла? Вот тебе они, а еще тортик и цветочки. Все, как учила. Можешь всем рассказать сказку про идеального, золотого сынка. Иди к соседкам, а мне кайфа не ломай, не видишь, я выпиваю! – Сергей снова запрокинул голову и стал жадно пить водку.

      Лидия Михайловна легко, по-молодецки вскочила, забрала все, что ей причиталось, и выбежала из квартиры со словами:

      – Даже чаем не напоили. Вот так приветили мать. Я к вам больше ни ногой. И не уговаривайте.

      – Куда ты денешься? – крикнул ей в спину Сергей. – В следующем месяце сама прибежишь без приглашения.

      Лидия Михайловна взбила руками волосы, расправила плечи и зашагала по тротуару с гордо поднятой головой…

      – 11 —

      Тамара была счастлива в доме Матрены. Она попала в необыкновенный мир доброты, любви, тепла и света. Все плохое не проникало сюда, в эту обитель покоя и счастья, где на окнах висели кружевные белые занавесочки, где всегда пахло пирогами, малиной и медом… А, еще здесь чудесно пахло маленьким ребенком, который был любим и нужен всем вокруг. В душе Тамары уже не было боли, обиды, отчаяния. Их место заняла тихая радость, подарив успокоение, которого не было прежде. Вечерами Тамара подолгу беседовала с Матреной Власьевной, которая была на редкость умным, всезнающим собеседником. Она внимательно слушала, а потом давала нужный совет.

      Все в доме Матрены появлялось само собой. Тамару это удивляло, и однажды она попросила Матрену рассказать о волшебстве, происходящем в доме. Та рассердилась, воткнула руки в боки и сказала раздраженно:

      – Не велено тебе знать, что, почему