1917. Неостановленная революция. Сто лет в ста фрагментах. Разговоры с Глебом Павловским. Михаил Гефтер

внутри самого декабризма. Перед 14 декабря он переживал острый кризис и почти уже собирался уходить из движения.

      14. Пестель против Петра. Царь Николай, душеприказчик повешенных. Идея «второго Петра» – прообраз партии-авангарда

      – Можно сказать, что у декабристов задача была общей с Петром – прогнать русскую историю ускоренным темпом и встроить ее в европейскую систему? Разные методы, разный уровень сознания, но задача одна – догоняющая?

      – Импровизация Петра вытекала из обстоятельств его воцарения, развертываясь далее в его персоне, при полной распорядительной власти над судьбами и существованием людей. В чем была цель царя? Произвести ломку патриархальных препятствий и начать перенос умений, подчиненный целям великой державы, раздвигающей пределы и границы. Царь Петр начинает импровизацией, и осознание цели возрастало у него по ходу дела. Я говорю «у него», поскольку самый тщательный просмотр всего совершенного показывает, что инициативы исходили только от него.

      У декабристов же дело шло в обратном порядке. В начале интенсивная духовная работа самосознания, обращенная затем от себя к России и оборванная импровизацией 14 декабря 1825 года. Событие на Сенатской площади находится в поразительном разрыве с предшествующим ему духовным процессом. Попытка использовать междуцарствие и с помощью обмана солдат осуществить цель в виде импровизированного компромисса между несколькими революционными проектами. Правда, компромисса удивительного, проект князя Трубецкого[18] великолепен. Но финал 14 декабря 1825-го имел характер импровизации.

      Оттого процесс декабризма приобрел трагический итог. С одной стороны, из политики ушло поколение внутренне свободных людей. С другой стороны, импровизация вытолкнула на арену царя Николая, а тот стал спазматически быстро возобновлять вертикальное рабство. Но декабристы дали ему сильный толчок – проектами и идеями, аккумулированными царем по ходу следствия. Началось строительство бюрократически-распорядительной империи, притязающей на роль арбитра Европы.

      Любопытен для этого нового режима его акцент на России. Известно высказывание Николая о том, что он чувствует себя защищенным от «мерзостей века» только в глубинах России, опираясь на русскую толщу. В этом заметен его имперский постдекабризм, без чего не понять, как Пушкину видится в царе Николае «второй Петр». Сразу в нескольких ролях – и как преобразователь России, и как прекратитель разрушительно-лихорадочного стиля Петра Великого. У Пушкина мы встретим надежду увидеть в деятельности царя Николая «контрреволюцию революции Петра»: поразительное выражение!

      Так возобновляется вся коллизия: кто придаст России новый вид, если к единому основанию она приводима только средствами всеподавляющей власти? Вопрос, который внутри декабризма полемически ставил Пестель[19] и который практически поставил царь Николай Павлович.

18

Никита Михайлович Муравьёв (1795–1843) был одним из лидеров Северного общества декабристов в Санкт-Петербурге, выступавшего за конституционную монархию, ограниченную представительной властью, избрание в органы которой происходило на основе большого имущественного ценза, и федерализм.

19

Павел Иванович Пестель (1793–1826) – лидер Южного общества декабристов в Киеве, выступавшего за введение в России республики, а также более радикально, чем «северяне», призывавшего решить «земельный вопрос».