1917. Неостановленная революция. Сто лет в ста фрагментах. Разговоры с Глебом Павловским. Михаил Гефтер

не изоляционист. Эту строку – «одну Россию в мире видя» (следовательно, и мир надо видеть при этом) – я бы поставил эпиграфом к рассмотрению. Но думаю, еще больше эти пушкинские слова применимы к Пестелю.

      Сейчас незачем толковать «о декабризме» вообще. Стоит критично отнестись к понятию, которое включает в себя якобы единый процесс от начала и до конца. Следует помнить, что в день 14 декабря 1825 года на Сенатской площади со стороны Николая было больше участников декабристских организаций, чем со стороны восставших! Считается, что примерно 10 процентов всех дворянских фамилий России так или иначе причастны к свободолюбивому движению, хотя по-разному и на разных этапах.

      – Получается, декабристы действовали, руководствовались только идейными соображениями? Были ли у них свои интересы? Вот американская революция была потребностью экономической, а в России все работают за идею?

      – Вопрос хороший. Был ли тут заложен их личный интерес? Конечно! Невозможность для поколения людей после победы 1812 года вернуться к нравам и атмосфере вертикального рабства. Невозможность существовать в прежних обстоятельствах. Не забывай, что поколение победителей Наполеона – сплошь молодые люди. Они начинали добровольными поборниками Александровых преобразований. Рассчитывали, что царь-победитель, сыгравший столь существенную роль в Европе, не выдавший Францию на растерзание европейским монархам и отчасти сохранивший в ней результаты революции, будет соответственно действовать в России. Александр их разочаровал в обоих своих ликах – как «император Европы» и как человек, устроивший внутри России антипод всему, что пытался делать в Европе.

      Болевым пунктом, вызвавшим энергический взрыв негодования, впервые породив идею цареубийства, было стремление Александра дать конституцию Польше: что же, Россия не доросла? России не дано то, что положено Польше? Из-за этого впервые Якушкин вызвался убить царя! Да еще польский слух дошел в такой редакции, будто Александр, предвидя сопротивление дворянства своим полонофильским проектам, чтобы заранее сломить их сопротивление, собирался освободить крестьян внутри России!

      Взять самого глубокого и радикального и вместе с тем самого книжного из дворянских революционеров, каким был Павел Иванович Пестель. Что, собственно, хотел сделать Пестель в России? Какую задачу он ставил – повторить в России Французскую революцию? Оказывается, нет, Пестель хотел большего меньшими средствами. Он шел дальше Французской революции, желая предотвратить возникновение власти аристократии богатства и наследства. Но, учитывая последующее развитие, он желал достигнуть этого, минуя кровь и междуусобия Французской революции.

      Движение его мысли ярко и, думаю, искренне представлено в показаниях на следствии. Он говорит, что его исходным пунктом было отрицательное отношение к Французской революции. С другой стороны, наблюденное им явление – Реставрация, как он говорил на следствии, не смогла устранить