Родственнички. Наталия Шитова

и без него прекрасно устроился…

      – Это с какой стороны посмотреть… – помрачнел Иван. – Ты, Алёнка, мой опыт в полном объёме воспринимай. Чтобы не вляпаться подобным образом. Очень, знаешь ли, неинтересно теперь таблетки горстями глотать.

      Иван ловил себя на мысли, что хочет порой, чтобы кто-нибудь посочувствовал ему, избавил его от хлопот, просто дал отдохнуть, когда бывали дни особенно невыносимые. Но ни одного сочувствующего под рукой не оказывалось. И он мало-помалу привык к состоянию одинокой развалины. И если случалось вызвать чьё-то искреннее сочувствие, ему становилось неловко и стыдно.

      Мясо, наконец, обрело вид, пригодный к дальнейшей обработке.

      Иван отложил нож, постоял, борясь с желанием выдвинуть из-под стола табурет и сесть. Желание сесть победило. Он опустился на табурет и взял маленький противень. Мясная стружка, масло, приправа, немного воды из остывшего чайника…

      Все так же, не поднимаясь с табурета, Иван поместил противень в духовку и вздохнул с облегчением:

      – Ну вот, почти всё. Через некоторое время засыпать на противень хлопья, и можно будет накрывать на стол.

      Шум в ушах то наплывал, то откатывался, как ленивый морской прилив.

      Иван оперся лбом на ладонь и с наслаждением прикрыл глаза…

      – Иди, полежи, Ваня, – тревожно произнесла Алёна над самым его ухом.

      – Я в порядке, – встрепенулся Иван.

      – Ну, как хочешь! – злобно прокричала вдруг Алёна. – Давай, умри на своём боевом посту! Что ты хочешь мне доказать? Герой…

      – Алёна, ты что на меня кричишь? – возмутился Иван. – Похоже, не с той ноги встала?

      – С той!

      – Что, опять с родителями поцапалась?

      – Нет!

      Иван развернулся к сестре.

      Она стояла, прислонившись плечом к холодильнику и сложив руки на груди. Невысокая хрупкая девчонка с лохматой копной подкрашенных хной волос. Злобно сжатые губы и почему-то несчастные обиженные глазёнки, наполненные слезами.

      – Вот такие визитёры мне не нужны, детка, – усмехнулся Иван. – Мне и так тошно, чтобы ещё ломать голову и разгадывать загадки твоего плохого настроения. Давай, выкладывай, отчего злая.

      Она тяжело вздохнула, выпрямилась и оторвалась от холодильника.

      Только теперь Иван заметил круги под ее глазами, чуть припухшие губы, неимоверно усталый взгляд.

      – Да что-о-о такое? – тревожно протянул Иван.

      – Я могу попросить тебя?.. – серьёзно проговорила Алёна.

      – Можешь, – согласился он.

      – Мне нужны деньги, Ваня.

      – М-да.. – озадаченно крякнул Иван. – Вот я и дожил до знаменательного дня, когда просьбы сестрёнки перешли во вполне практическую плоскость…

      – Мне много надо.

      – А «много» – это по-твоему сколько?

      – Тысяча долларов.

      Иван невольно рот раскрыл.

      – Неплохо для начала. А почему не две? – уточнил он.

      Она протестующе взмахнула рукой, но только поджала губы и отвернулась.

      Иван