Собрание сочинений в шести томах. Том 5. Юз Алешковский

в моей памяти техподробности дел, связанных со знаменитыми ворами «по сонникам», то есть с домушниками, грабившими по ночам, когда их жертвы дрыхли без задних ног…

      Техподробности проникновения в квартиру, скажем Сукоедова, мы опустим. Почти двое суток я наблюдал за дверью подъезда и за окнами квартиры. У него там светилось лишь одно окно из четырех. Видимо, шантажист днем отсыпался, а ночью ждал спасительного звонка и, судя по часто трепетавшей за шторой голубизне света, торчал у «ящика».

      Мне пришлось там допоздна потоптаться, на следующий день поднакупить инструментария, ночью, естественно, превозмочь ужас высоты и порядком попотеть, но, подобно тем спецам «по сонникам», я по-тихому спустился с крыши на веревочном «коне», мастерски открыл окно и проник с балкона в одну из темных комнат. Нисколько не мандражил – как-никак я профессионально отрабатывал минимум одну вторую аванса.

      Прислушался, в руке держа на всякий пожарный «вальтер». За дверью раздавались чьи-то стоны, звуки ударов и жуткие крики, явно приглушенные регулятором громкости. Бесшумно приоткрываю дверь. Вижу через щель экран «ящика», а на самом экране происходит нечто неописуемо омерзительное, тошнотворно адское и вообще способное уничтожить разрешающие способности психики нормального человека, даже если он бывалый криминалист, – пытки вживую увидел я моими ужаснувшимися глазами, реки кровищи, выпученные глаза жертв и методичную работу палача.

      Меньше всего меня удивило, что увлеченно палачествовал, скажем, Моловский. Хотя еще минуту назад я был уверен, что на кассетке всего лишь модный в наши времена компромат: шлюхи под банкетным столом, в ногах хозяев новой жизни… малолетки обоих полов… гуленьки в бассейнах и так далее…

      Но происходившее на экране и преступлением-то трудно было назвать – это было предельно извращенное глумление не только над плотью и душами жертв, но над природой самой Жизни, и поэтому действия бездушного палача, не способного к утолению похоти своего разума, казались мне действиями биоробота, которому один хрен – что гайки закручивать на межзвездной орбите, что, спутав программы, глаз человеку выдавить из орбиты ока. Я с трудом превозмог спазм тошноты и слабость в топталах. А перед «ящиком», скажем, Сукоедов, не старик еще и не урод, отчаянно рукоблудил.

      В иной ситуации я, возможно, задумался бы: почему беднягу не «забирают» возбудители более-менее натуральные? Вон во дворе у нас один пенсионер часами стоически набирается на чистом воздухе сеансов от стираных лифчиков и трусиков соседок-двойняшек…

      Пришлось обломать жалкий кайф рукоблуда ударом ребра ладони по хребтине. На экран не глядя, вытаскиваю из видика кассету. Пока шантажист не очухался, шаманаю по полкам: не ошибся ли я кассетами? Проверил некоторые – все они были из других опер и балетов – невинные по сравнению с тем адским зрелищем оргии на чьей-то обалденной яхте… в вечной зелени садовых