Собрание сочинений в шести томах. Том 5. Юз Алешковский

похвостатей, чем на финал Кубка Евразии! Так что не выкаблучивайся, а давай ответ… иначе пропадай ты тут пропадом со своей белой горячкой, идиот ты сраный, а не Иблезиас!

      – Нисколько не отказываюсь, – отвечаю, – но имею пару пунктов претензий и тройку поправок. Если и соглашусь на главную роль, то глумление надо мной должно произойти не в мужском, а исключительно в женском сортире, где с детства мечтаю побывать, поскольку везде должна быть шерше ля фам. Этот эксклюзив даже не подлежит дискуссии, он у нас пойдет консенсусом. В-третьих, какой это, интересно, из наших судов приговорит господ офицеров, а мне присудит приличные бабки? Мы что с вами, в Америке? В четвертых, я должен знать, что к чему и на что мы намекаем. Мы же концепт заделываем, а не концерт закатываем для Дворца культуры УВД и ФСБ! Кроме того, учтите: одно дело, когда проктолог замастыривает твоей вздутой простате сулико, а другое, если туда суют не указательно массажирующий палец, а настоящую биту, правильно? Поэтому надо увеличить гонорар.

      – Только не ссы, не ссы, суд схвачен. Насчет бабок не сомневайся, десять штук баксов огребешь до акции черным налом, остальной навар схлопочет Дробышев с ТВ и прессы, – уверяет Бухтилов, а второй гаишник уже как бы примеривается ко мне зверским своим взглядом исполнителя самой грязной части концепта.

      – Тут для всех нас, – добавил Дробышев, – следующий приоткрываю общий козырь: при надлежащем развороте течения событий не лимоном попахивает, а более крупной суммой, ибо веду деловые переговоры с двумя сразу телеканалами, но птичка пока еще, сами понимаете, в гнезде. А до суда дело, может быть, вовсе не дойдет, главное, замутить воду, а потом уж ловить севрюгу горячего копчения.

      Но он как-то так это произнес, что меня внутренне просто тряхануло. Замочат, заныло сердце, как пить дать – замочат, скажут: Мавроди поганый сделал свое дело, может валить куда подальше. Однако это мы еще посмотрим, думаю, кто кого.

      Не будучи бздиловатым конем, я решил подстраховаться, чтобы иметь хоть какой-нибудь крючок на Дробышева и ментов. Чуть чего, сделаю им объяву: так, мол, и так, весь компромат, мальчишки, загружен куда следует в Интерпол, а в случае необходимости возникнет в «Аргументах и фактах», копия в «Совершенно секретно».

      Затем настырно ставлю вопрос ребром: ресурс, господа, задействован большой, желаю теперь глянуть в политический корень всей этой уголовной самодеятельности, а если не гляну, то давайте лучше выпьем с вами, закусим и расплюемся на брудершафт, а мой удел – катиться дальше вниз, как сказал тот же Сергей Есенин Сталину, когда они бухали на поминках по вечно живому Ильичу.

      Ну, эти трое переглянулись, скрипнув зубами. Въехали, что я не лох, меня так просто на клык не насадишь. Тем более, говорю, всегда может произойти нечто для всех нас непредвиденное, ибо общественная жизнь есть игра Судьбы в веревочку с людьми и народами.

      Майор Бухтилов жахнул полстакана и ответил в том духе, что с «Камю» можно