Москаль. Михаил Попов

но устоял, и даже бодро фыркнул, освобождая переполненные ноздри. И не вскипел, как вроде должен был бы, а сказал укоризненно:

      – Леся, не лейся!

      – Я не Леся, а Наташа, – сказала девушка с пустым ведром. И это немного расстроило ухажера. Он уже начал привыкать к мысли, что его избранница немая, что могло бы быть большой изюминкой в хохлушке.

      – Ты меня обманула, а я честный. Я звал тебя к себе, так вот визитка.

      Дир Сергеевич не без труда извлек из нагрудного кармана пиджака свою карточку, повертел ею в воздухе, и поскольку ее не спешили принять, сунул ее в пустое ведро. Потом сказал:

      – Все, я баиньки.

      И куда-то пошел в поисках то ли ночлега, то ли каких-то новых впечатлений.

      Господа москвичи потеряли своего шефа. Громко недоумевали, куда он мог пропасть тут между тремя хатами. Им было неизвестно, что сильным душевным порывом его вынесло с территории экзотического хутора в голую степь, где он петляет в сырой темноте, обуреваемый алкогольными образами.

      Потерять еще и второго правительствующего брата, это было бы слишком для «Стройинжиниринга», поэтому господа ответственные работники нервно забегали, вытряхивая из голов горилочные пары. Оба шофера к ним подключились. Суетилась и обслуга.

      – Свету, нет ли здесь какого-нибудь свету!! – пискляво требовал Бурда.

      Четыре мощные фары ударили горизонтальными столбами в разные стороны заповедного места. Отворили все двери, кто-то выскочил с головней, добытой из печи, но обжегся и зашвырнул головню в темноту, матерясь.

      Конечно, Дира Сергеевича скоро нашли. Он хоть и увлекся в сторону от хутора, но не так чтоб слишком далеко. Обнаружился на какой-то стерне, в гипнотическом состоянии, руки в карманах, голова на груди. Медленно качался и бормотал какое-то одно словосочетание. Когда прислушались, разобрали: «гетера Эсмеральда, гетера Эсмеральда».

      Значительно больше, чем бессмысленная речь, поисковиков озадачил тот факт, что шеф был абсолютно мокр. Рыбак тут же отдал ему свой пиджак, против опасного ночного ветра. И Дира Сергеевича повлекли к машине.

      – Заводи! – скомандовал Елагин Василию.

      В тот самый момент, когда началась погрузка беглого тела, кто-то из работников хуторского ресторана врубил «иллюминацию», состоявшую из двух прожекторов, направленных вверх, прямо на трубу той хаты, где гулял «Стройинжиниринг». Мгновенно пришедший в себя шеф ткнул в ту сторону пальцем, где сходились два луча, и закричал:

      – Черт! Глядите, черт! черт!

      На трубе действительно сидел скрюченный чертяка, с рогами, мерзким хвостом, похабно оскаленной пастью.

      – Украина не сука, Украина – черт!

      Елагин вздохнул, силой пропихнул шефа внутрь салона, забрался сам и скомандовал:

      – Трогай.

      – Ты что, майор, не пугай, там что – ничего нет!? Это что белочка, раз чертей вижу?

      – Нет, Дир Сергеевич, вы правы, черт там есть. Он там всегда сидит.

      – Вот видишь!

      – Из