Москаль. Михаил Попов

говоря, мешает вообще расплеваться с этим миром грязного чистогана?! Теперь, когда и обе жены и сын прочно ввинчены в заокеанскую жизнь, ему для поддержания своего романтического существования не нужна зарплата начальника службы безопасности. Елагин еще глотнул горилки и с вдохновляющей отчетливостью увидел, что никаких препятствий на новом, светлом пути не обнаруживается. Вот хоть прямо сейчас встань и уйди. Все только обрадуются. И Кечин, и Бурда, и вся директорская шайка там, на Остоженке, не говоря уж о Рыбаке. Спит и чует своею задницей кожу елагинского кресла. Всех майор держал в кулаке. Он даже посмотрел на кулак, сжимающий граненую рюмку. Хороший кулак. Единственное, что мешает его взять и разжать, – Аскольд в темнице. Нельзя бросать человека в таком положении. Вытащу и брошу, сказал себе твердо майор и снова выпил.

      И в это момент вошел Рыбак. Сразу стало понятно – поход окончился неудачей, это смущало Рыбака, даже поганые поручения начальства надо уметь выполнять. И даже в первую очередь именно поганые. Он вздыхал и двигал огромными ноздрями и бровями.

      – Ну что? – спросил «наследник» не открывая глаз.

      – Не нашел, – сказал заместитель Елагина в сторону, прикидывая, какой может быть реакция «наследника». – Спать, видать, легла.

      Дир Сергеевич вдруг рассмеялся.

      – Да врешь ты все. Ты и не искал ее. Ты черт знает, чем занимался, я, брат, знаю тебя шельмеца.

      Рыбак развел руками, не понимая, как себя вести. Вроде бы с этими словами гнев начальства проплыл мимо, но на репутации гонца повисало некоторое словесное оскорбление.

      «Наследник» вскочил со стула и подбежал к красиво украшенному окну, и стал тыкать в него пальцем. И тогда все посмотрели туда. За окном было зрелище непростительной красоты. Темно-темно-синее небо с огромными, сытыми звездами и ярким, сочным желто-серебрянным месяцем. Так малюют украинскую ночь начитавшиеся Гоголя мультипликаторы.

      – Я знаю, ты его нарисовал краской с той стороны, пока мы тут пели, – обернулся он к Рыбаку.

      Все поняли, что Дир Сергеевич имеет в виду именно месяц, и рассмеялись, настолько слова эти походили на шутку. Но «наследник» вспылил, он, оказывается, не шутил. Он схватил нож со стола и бросился к выходу с криком, «я сейчас его соскоблю, такого месяца не бывает!»

      Собутыльники встали, им было лень участвовать в играх шефа, но совсем уж проигнорировать его каприз они посчитали невежливым. Кряхтя и отрыгивая, правящая верхушка «Стройинжиниринга» двинулась к выходу.

      Дир Сергеевич, вылетев на воздух, был на мгновение как бы парализован этим самым воздухом. Почувствовал себя мухой, запечатанной в холодном хрустале. Только легкие остались работать в прежнем режиме, выдавая расплывающееся облачко белого дыхания. Ночь в натуральную величину была намного грандиознее, чем высмотренная через красивое окошко. Он с трудом повертел головой, вмещая в свое воображение невиданную картину. С трудом обнаружил, что помимо звездного неба над головой