У ангела. Дина Рубина

и сейчас я гляжу из своего окна на склон Масличной горы, неровно поросший очень старым садом и похожий на свалявшийся бок овцы, и думаю о том, что мне еще нет сорока и жизнь бесконечна…

* * *

      А сейчас я расскажу, как озвучивают фильм.

      Несколько кадров отснятого материала склеивают в кольцо и пускают на рабочий экран.

      В небольшой студии сидят:

      Режиссер, он же Творец, он же Соавтор; укладчица со студии Горького, приглашенная для немыслимого дела – при живом авторе сценария сочинять диалоги под немую артикуляцию актеров, не учивших ролей и потому на съемках моловших галиматью;

      второй режиссер фильма – милейший человек, так и не удосужившийся прочесть сценарий, как-то руки не дошли;

      оператор в белой майке с надписью по-английски: «Я устала от мужчин»;

      художник фильма, если он не настолько пьян, чтобы валяться в номере гостиницы;

      редактор фильма, в свое время уже изгадивший сценарий, а сейчас вставляющий идиотские замечания;

      монтажер, пара славиков-ассистентов неопределенных занятий, крутившихся на съемках под ногами;

      приблудный столичный актер, нагрянувший в провинцию – намолотить сотен пять;

      прочие случайные лица…

      Позади всех, бессловесный и подавленный, сидит автор сценария, написанного им по некогда написанной им же повести.

      Он уже не пытается отождествить физиономию на экране с образом героя его произведения и только беззвучно твердит себе, что он не автор, а дерьмо собачье, тряпка, о которую все вытирают ноги, и что пора встать наконец и объявить, что он – он, Автор! – запрещает фильм своим Авторским Правом. И полюбоваться – как запляшет вся эта камарилья…

      Но автор не встает и ничего не объявляет, потому что уже вступил в жилищный кооператив и через месяц должен вносить пай за трехкомнатную квартиру…

      Так вот, не знаю почему, но лучше всего на беззвучную артикуляцию актера ложится русский мат. Любое матерное ругательство как влитое укладывается в немое движение губ. Это проверено практикой.

      Вам подтвердит это любой знакомый киноактер.

      Боюсь, читатель решит, что я пишу юмористический рассказ. А между тем я давно уже не способна на то веселое напряжение души, которое и есть чувство юмора и напоминает усилия гребца, идущего в канавке вверх по реке… В последние годы я все чаще отдаюсь течению жизни, я сушу весла и просто глазею по сторонам. Там, на берегах этой речки, все еще немало любопытного.

      Собственно, для того чтобы рассказать, как озвучивают фильм, я должна рассказать сначала, как его снимают и даже – как пишут сценарий. Не потому, что это интересно или необходимо знать, а потому, что одно влечет за собой другое.

      Пожалуй даже, я расскажу вообще все с самого начала.

* * *

      У меня когда-то был приятель, милый порывистый мальчик, – он сочинял песни и исполнял их под гитару затаенно-мужественным баритоном.

      Он и сегодня жив-здоров, но сейчас он адвокат, а это,