Откровение. «Не судите, да не судимы будете…». Елена Бурунова

подругой сестры мы сдружились. Она первая протянула руку дружбы, когда началась травля меня.

      – Заходи на чаёк, Лизка! – Улыбаясь при всех на площади, приглашала меня Милица.

      – Мне твоя дружба не нужна. – Гордо завернула я нос.

      – Мой тебе совет. Лицо попроще и вперёд с песнями. Народ пошепчется и забудет. – Она легонько толкнула меня в бок локтем. – А ты молодец! Я тоже бы, его ухватила, так не даётся.

      – Милица, ты шлюха! – Возмутилась я её прямотой.

      – Ах, дурында! Так и ты теперь тоже! – Засмеялась Кривиличка. – Нам белым воронам надо объединяться, а то чёрное вороньё заклюёт.

      Я отвернулась от Милицы и пошла домой. Приходя в дом, который с некоторых пор стал, что осиное гнездо, мне хотелось раствориться среди мебели. Мать изводила недовольным бурчанием. Отец молчал и смотрел на меня глазами полными разочарования. Брат дразнил дома, а на улице обновлял синяк под глазом, защищая честь сестёр. Вот, что было хуже каторги. Бесконечный психологический прессинг. Если чужие люди мне были побоку, то родные морально изматывали.

      К Милице в гости идти мне не хотелось. Одно дело к ней, как к соседке зайти пошить чего, и совсем другое дружбу водить с сенненской потаскухой. Но, Кривиличка была права. Я теперь не лучше. Обиды и гнев распирали мою душу. Я готова была сорваться. Нет, взорваться, как вулкан. Так много во мне накопилось невысказанного. Тем же вечером я пришла к Милице. Вдвоём нам было веселее переносить бойкот, травлю и осуждение непогрешимого общества. С ней я впервые и выпила водки. Но, в отличие от подруги по не счастью, меня к беленькой не тянуло. Я вообще к алкоголю отношусь не очень хорошо. Пить не умею и не люблю. Нельзя заполнить пустоту в душе одним лишь градусом. Эффект от алкоголя абсолютно противоположный. Каждая выпитая рюмка, только расширяет эту пустоту, делая нас слабыми и зависимыми.

      С того вечера меня чаще можно было отыскать у соседки, чем дома. И в один субботний вечерок я сидела у Милицы. Она заканчивала для меня платье. Материал дорогой хороший. Подарок мужа моей сестры. Подруга никак не могла нарадоваться, строчив швы.

      – Качество, какое. Какой нежный и шов легко ложится. Вот бы мне, кто подарил такую красоту.

      Хвалебный гимн куску материала прервал, вошедший Гришка.

      – Привет, кумушки! Всем кости перемыли?

      Он явно переигрывал с хорошем настроении. Пытался шутить, только в голосе звучали нервные нотки.

      – Всем, да не всем. Про тебя забыли. – За кокетничала Милица.

      – Наговоритесь ещё. В баньку поедем? – Сходу спросил Гришка.

      – Да! – Обрадовалась подруга и бросила моё платье на машинку.

      Согласилась даже не спросив: «куда», «зачем», «кто будет». Я была поподозрительней. В эту баньку на берегу Сенненского озера я уже ездила с Гришкой. К счастью, мы были там только вдвоём. Иногда туда приезжали коллеги Коршунова поразвлечься. Девочек привозили