Двадцать четвертая буква. Том Лоу

У широкоплечего священника была аккуратно подстриженная темная бородка и очки в черной оправе.

      «Может, священники тоже работают посменно. Или этот из другой церкви».

      Священник остановился в нескольких футах от двери в палату Спеллинга.

      Помощник Глисон встал:

      – Отец, он еще не очнулся.

      Священник кивнул. И тихим шепотом произнес:

      – Иногда голос, слово Божье, может проникнуть в душу спящего. Сила молитвы способствует выздоровлению.

      Черные глаза за стеклами очков смотрели прямо на Глисона. Помощник смутился и растерялся. Ему показалось, в священнике что-то не так, но он Божий человек, и кто такой Глисон, чтобы судить его?

      – Отец, я искренне верю в молитву за исцеление больных.

      – Бог да благословит тебя, сын мой.

      – Спасибо, отец.

      Помощник Глисон отошел в сторону.

      – Входите.

      – Спасибо. Пожалуйста, откройте дверь. Я повредил кисть, когда играл в теннис.

      15

      Сэм Спеллинг грезил в оттенках красного, розового, желтого и фиолетового, будто пленка, проявленная в морфине, проецировалась на мозг через цветное стекло. Он видел себя в болотных сапогах, на рыбалке у ручья в Монтане. Прохладный воздух проникал в глубины легких. Он выудил кумжу, ее чешуя сияла всеми цветами радуги. Спеллинг вытащил крючок и выпустил рыбину обратно в прозрачный поток.

      Он улыбнулся и медленно открыл глаза. Морфин по капле втекал в кровь Спеллинга, и все вокруг казалось прикрытым матовым стеклом, закопченным, затуманенным.

      У его кровати стоял мужчина в черном.

      – Отец? – позвал Спеллинг. – Отец Джон, это вы?

      Спеллинг улыбнулся.

      – Вы говорили, что вернетесь.

      Он закашлялся. Образ расплывался перед глазами.

      – Да, это я. Рад снова видеть тебя, Сэм.

      Голос.

      Даже в наркотическом тумане Спеллинг понял, что с ним говорит не отец Каллахан.

      Спеллинг как можно шире открыл глаза. «Сосредоточься». Мужчина был в шляпе и воротничке священника. Но вот лицо… Спеллинг не мог разглядеть его лицо. Наркотики размывали зрение. Но есть еще голос. Спеллинг вспомнил, где он слышал этот голос.

      – Ты?

      – А кто же еще?

      Мужчина подошел ближе и наклонился над кроватью.

      – Убирайся от меня! Охрана!

      У Спеллинга не хватало дыхания для крика, он мог только шептать.

      – Зачем ты пришел?

      – Думаю, ты и сам знаешь. Я здесь из-за тебя. Спустя столько лет решил заговорить, а? Я разочарован. Ведь я все тебе компенсировал. Мы заключили отличное соглашение. А потом ты профукал все деньги, снова попал в тюрьму, и я получил от тебя записку. Ты хитро придумал – отправил письмо из тюрьмы, даже бровью не повел. Исключительно удачная придумка – мне следует навестить дом твоей матери, чтобы обменяться рождественскими подарками. Впечатляет. Правда, когда я прочитал письмо, я понял, что ты собираешься доставить мне массу неприятностей, и пока ты жив, я не буду в безопасности, ведь ты уже нарушил наше соглашение. Жаль,