Кровавые слезы Украины. Анатолий Терещенко

кончине эти «герои с автоматами» должны винить только себя за пролитую чужую кровь, за издевательства и казни над беззащитными и невиновными согражданами, которые никого не убивали. Казнить за человеческую ненависть, казнить за причиненную ему боль, казнить за бесчеловечность своих кровавых поступков.

      «Смерть за смерть!» – прошептали его высохшие губы.

      События развивались по всем правилам пикникового жанра. Сначала «туристы» занесли в хату свою амуницию, а потом высыпали на свежий воздух. Разожгли костер посредине двора и стали жарить на прутиках сало. Приятный запах шкварок, доносимый ветром до Александра, тревожил его воображение. Сразу вспомнилась яичница, жаренная мамой на ломтиках этого традиционного для украинцев энергетического продукта. Сейчас запах слегка обгоревшего сала дошел и до него. Затем гости гурьбой, как по команде, направились в хижину лесника.

      Стало быстро темнеть. В двух окошках избушки, смотревших на Александра, появился тусклый свет, очевидно, керосиновой лампы, разгоравшейся по мере уплотнения вечерней сутени, а затем и ночной темноты, постепенно становящей чернильной и непроницаемой. Она обволакивала «ночной слепотой» все пространство вокруг дома, но молодое зрение Сашко, сравнимое с ночной острой визуальностью совы, давало возможность четко ориентироваться в пространстве.

      Когда стихли песни, потом говор и, наконец, погас в окнах желтоватый свет, Александр понял: пришел его черед действовать. Подойдя через некоторое время к хате, он услышал дружный храп, словно соревнующихся, кто кого «перепоет», шести в глубоком хмеле мужиков.

      Заложив под одним из окошек адскую машину с таким расчетом, что она должна взорваться через полчаса с помощью химического детонатора, Сашко, подперев колком входную дверь, переместился в другое место, чтобы засвидетельствовать свой первый успех одиночки в борьбе с «душегубами» – по-другому Сашко их не называл.

      В отряде он воевал в основном с немецкими оккупантами, а тут пришлось подрывать доморощенных «охоронцев», помогающих устанавливать гитлеровцам «новый порядок» не только на украинском Полесье, но и на территории всего Советского Союза – его Родины.

      Партизанский взрыватель, который был им усвоен в отряде, не вызывал сомнений в надежности, поэтому он отошел в другое место, чтобы лучше разглядеть результаты первой самостоятельной вылазки в качестве подрывника.

      Сердце учащенно билось. Он снова взошел на пригорок, только другой и расположенный несколько дальше от дома, и стал внимательно наблюдать и одновременно прислушиваться к окружающей его ночи.

      «Хм, неужели меня подвел взрыватель?» – спросил сам себя Александр. Он даже затосковал. Однако, казалось, подойди, узнай, в чем дело? Но преподаватели-минеры «лесной академии» учили, что такие фугасы взрываются как раз при их проверке. «Часок подожду и уйду. Плохо, что наследил. Может, утром при разминировании снаряд ухнет», – рассуждал Сашко, внимательно наблюдая за обстановкой.

      И