Гамбит Королевы. Элизабет Фримантл

она была растрогана. Она ничего не могла с собой поделать. Ему достаточно было бросить взгляд в ее сторону, и она сгорала от желания. Даже лесть, слетевшая с его губ, не казалась ей пустой.

      Катерина услышала шаги в коридоре, до нее донесся запах кедра и мускуса – его запах. Он положил руку ей на плечо. Она закрыла глаза.

      – Томас, не здесь! – прошептала она.

      – Мы в безопасности, здесь никого нет. Все в церкви, слышишь?

      Из часовни доносилось пение. На горизонте восходит солнце, раскрашивая небо в тысячу оттенков розового; небо раскрывается, как цветок. Сеймур развернул ее к себе. На его лице уныние и что-то еще – злоба, тревога, страх? Она искала в его глазах привычную теплоту и не нашла.

      – Брат предрекает самое худшее, – сказал он, не глядя ей в глаза. Катерина обняла его за шею, притянула к себе, но он отстранился и сдавленно воскликнул: – Нет!

      – Томас, в чем дело?

      – Король намерен взять тебя в жены. – Последнее слово он произнес едва слышно, но его лицо почти ничего не выдавало. Он не тот человек, который любит демонстрировать окружающим свою слабость, и все же Катерина заметила морщинки в углах его глаз. – То, чего я боялся.

      – Вздор! Последнее время король почти не смотрит в мою сторону. Это просто сплетни. – Она рассмеялась, но его лицо было по-прежнему серьезно и холодно.

      – Сплетни… – У него был несчастный вид.

      – Мне король ничего не говорил. Если бы он захотел взять меня в жены, он бы наверняка сказал об этом мне. Тебе не о чем беспокоиться, – быстро проговорила она.

      – Нет, Кит, – хрипло произнес Сеймур, – это не сплетни. Он отсылает меня прочь. – Он по-прежнему отводил глаза в сторону. Катерина не могла этого вынести, ей хотелось схватить его за плечи, обвиться вокруг него, прильнуть к нему.

      – Посмотри на меня, Томас… Любимый!

      – Меня на неопределенный срок отправляют в Нидерланды.

      – Как в Нидерланды?! Тебя назначили в посольство?

      Он кивнул.

      – Но… – она взяла его руку и поцеловала ее сухими губами, – я ничего не понимаю. Разве представлять его величество за границей не почетно?

      Он взял ее руку в свои, сжал; его кольцо больно впилось ей в кожу. Руки у него были теплые, у нее – ледяные.

      – Подальше от двора. С глаз долой – из сердца вон, Кит. Он избавляется от меня.

      – Нет… – Она смутилась и не могла толком собраться с мыслями. – Ведь такой пост – большая честь!

      – Ты не понимаешь. – Он возвысил голос; он злился. – Вдали от двора я не буду иметь никакого влияния. Я буду никем. А он… – Он запнулся и с трудом, как будто у него болят зубы, закончил фразу: – Получит тебя!

      – Ничего подобного. Ты все выдумываешь, Томас!

      – Ты не знаешь его так хорошо, как я.

      – Ты поедешь и исполнишь свой долг перед королем, вернешься, овеянный славой, и мы…

      Она ждала, что он закончит за нее: «И мы поженимся», но он молчал.

      – Кит, я знаю мужчин.