Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата. Ирвинг Финкель

знак может обозначать не предмет, а звук, произвела Большой Скачок: теперь стало возможным записывать абсолютно все что угодно. Была создана полная система знаков, достаточная для записи слов, их грамматических форм, живой речи, и в конечном счете всей чрезвычайно тонкой и сложной нарративной литературы на шумерском и на аккадском, а также на других языках древнего Ближнего Востока.

      Даже сегодня мы сталкиваемся с трудностями, когда надо договориться о новом символе, в котором ранее не было нужды, или изобразить нечто неизобразимое. Никто кроме Льюиса Кэрролла не задавался целью изобразить «оно», между тем слово оно нам необходимо. Решение находили в том, чтобы нагрузить новым смыслом какой-нибудь уже имеющийся, но мало используемый знак, в дополнение к его первоначальному смыслу. Например, шумерский знак КУВШИН первоначально обозначал «пиво» (произносится kaš, каш) и других значений не имел. Его «нагрузили» вторым значением, никак с первым не связанным, – «оно» (bi, би). Теперь КУВШИН обозначал и kaš, т. е. «пиво», и bi, т. е. «оно».

      Шумерский знак KA изображает голову человека с подчеркнуто выпяченными губами, что обозначает «рот». Тот же знак может использоваться для записи слов DUG₄ («говорить»), ZÚ («зуб»), KIR₄ («нос»), INIM («слово»), причем как значение, так и произношение приходится определять из контекста. Внутрь этого знака KA может быть вставлен как в рамочку другой знак поменьше, который изменит как смысл, так и произношение внешнего знака. Таким именно образом при вставлении значка NINDA («еда») в знак KA образуется новый знак GU₇ («есть»), а при вставлении значка A («вода») получается знак NAG («пить»):

      До начала третьего тысячелетия до Р. Х. самый ранний способ письма состоял в прочерчивании знаков заостренным инструментом по плотной не вполне высохшей глиняной поверхности, примерно как сейчас мы рисуем карандашом по бумаге. Эти знаки были довольно реалистичны и зачастую закруглены; но постепенно они упрощались, превращаясь в набор прямых штрихов, которые отображались на глиняной поверхности при помощи инструмента, напоминающего японскую палочку для еды и сделанного из особым образом обрезанного тростника. Кроме того, изменилась ориентация знаков, а их использование и смысловая нагрузка постоянно расширялись. Изменившееся таким образом письмо, состоящее из последовательности отдельных выдавленных в глине клинообразных штрихов, – это и есть клинопись в собственном смысле слова. Таким образом, писать клинописью – скорее печатать, чем писать. Характерный вид клинописной таблички определяется именно тем, что знаки создаются инструментом с треугольной гранью на конце, а не острием карандаша; именно это побудило первых исследователей клинописи в XIX веке назвать обнаруженную ими письменность cuneiform, от латинского слова cuneus, клин. Каждый клин, выдавленный таким инструментом с треугольным кончиком, имеет как бы «головку», расширенную часть, которая у вертикального клина расположена сверху, а у горизонтального – слева; используются