Медный всадник. Полина Саймонс

ее с собой и после той ночи стала относиться к ней еще более покровительственно.

      Больше так продолжаться не может.

      Она должна потребовать, чтобы Александр прекратил эти встречи.

      То, что она испытывает к Александру, не подлежит обсуждению. Но теперь ей следует вести себя с ним по-другому. И это тоже не подлежит обсуждению.

      Повернувшись лицом к сестре, она нежно погладила густые локоны.

      – До чего же приятно, – сонно пробормотала Даша.

      – Я люблю тебя, – шепнула Татьяна. Слезы бесшумно падали на подушку.

      – И я тоже. Спи.

      И все это время, пока Татьяна боролась с собой, устанавливая неоспоримые правила морали и порядочности, в мозгу звучало одно слово, бьющееся в такт ударам сердца: «Шу-ра, Шу-ра, Шу-ра…»

13

      В понедельник, после поездки в Петергоф, Татьяна, сурово глядя в улыбающееся лицо Александра, объявила, даже не поздоровавшись:

      – Александр, ты больше не можешь сюда приходить.

      Улыбка сползла с его лица.

      – Пойдем, – попросил он, взяв ее за руку. – Пойдем.

      В молчании они добрались до улицы Говорова.

      – Что случилось? – пробормотал он, уставясь в землю.

      – Александр, так больше не может продолжаться. У меня нет сил.

      Он ничего не ответил.

      – Я вправду совсем потерялась, – продолжала Татьяна чуть бодрее. Хорошо, что они идут рядом и можно не смотреть ему в лицо. – Все это слишком тяжело для меня.

      – Почему? – спросил он.

      – Почему… – растерялась она. Как высказать вслух свои мысли? У нее не хватит смелости.

      – Мы ведь просто друзья, верно? – спокойно осведомился Александр. – Добрые друзья. Я прихожу, потому что знаю, как ты устаешь. Много работаешь, до дома далеко, а впереди одинокий вечер. Я прихожу, потому что иногда ты улыбаешься мне, и тогда я думаю, что тебе хорошо. Я ошибаюсь? Но ведь только поэтому я и прихожу. Это такая малость. Все, что я могу для тебя сделать.

      – Александр! – воскликнула она. – Да, мы постоянно притворяемся, что ничего такого не происходит. Но в таком случае почему мы все скрываем от Даши? Почему каждый раз расстаемся в нескольких кварталах от моего дома?

      – Даша не поймет, – очень медленно пояснил он. – Это ранит ее чувства.

      – Еще бы!

      – Но, Таня, все это не имеет ничего общего с Дашей.

      Татьяна с такой силой сжала кулаки, что побелели пальцы.

      – Ты сам знаешь, что это не так. Не могу лежать рядом с ней ночь за ночью и бояться, что она все узнает. Пожалуйста!

      Они добрались до трамвайной остановки. Александр встал перед ней:

      – Таня, взгляни на меня.

      – Нет.

      Она отвернулась.

      – Взгляни на меня, – повторил он, сжимая ее руки.

      Она подняла глаза. До чего же у него ладони теплые!

      – Взгляни на меня и скажи: Александр, я не хочу, чтобы ты приходил.

      – Александр, – прошептала она, – я не хочу, чтобы ты приходил.

      Он