Тайна имения Велл. Кэтрин Чантер

пусть будет Марк.

      Третий камень удобно лег мне в ладонь. Я провела острым краем камня по прозрачной коже запястья. Образовался багровый рубец. На месте порезов выступили крошечные капельки крови. Кровь тотчас же принялась сворачиваться, а не течь.

      А это пусть буду я.

      Выпрямившись, я запустила последний камень в озеро. Вода тоже ничего не забыла. Из-за черноты вод я ощутила сильное головокружение. Шатаясь, я направилась к поваленному дереву, на котором привыкла сидеть и размышлять. Я не вставала с него до тех пор, пока мир не прекратил качаться у меня перед глазами. Утки вернулись и сели на воду так, словно ничего не произошло. Встав, я отправилась обратно к дому. Легкий юго-западный ветерок гнал тучи за далекий горизонт, за Эдвардз-Касл и Кадоган-Топ. Потом стали собираться тучи. Солнце, проникая сквозь них, метало лучи золота на леса, которые покрывали противоположную сторону долины.

      Ночью я спала, а проснувшись утром, узнала, что ночью прошел дождь. Я пошла к Веллспрингу. Да, дождь был, вернее, должен был бы пройти. Все зависит от того, как на это посмотреть. Для меня это означает, что Велл однажды даст ответы на все мои вопросы. Для других это подтверждение принятого ранее решения, согласно которому правительство приказало перепахать всю мою землю. На подъездной дорожке остановилась вереница автомобилей. Работающие на правительство люди вылезли из машин, облазили все поля со своими датчиками и прочей электронной высокотехнической аппаратурой, а представители прессы в это время фотографировали с их позволения растения будущего урожая. Третий чувствовал себя как рыба в воде, маршируя строевым шагом по парковке. Мальчишка и Аноним были детьми, прыгающими по лужам.

      – Это и прежде так бывало?

      – Да, – ответила я. – Здесь идут дожди, а в других местах – ни капли. Все остальное – последствия этих дождей.

      – Вы знали наперед, что будет дождь?

      – А дождь еще будет?

      У меня был собственный вопрос: «Может дождь пойти без всех этих видений и голосов?» Если так, то я обеими руками «за».

      Было еще одно чувство, появления которого я никак предвидеть не могла. Самодовольство. Вы думали, что надзираете за полусумасшедшей женщиной средних лет с причудами, которая к тому же страдает манией величия? Но теперь вы дважды подумаете, прежде чем меня обижать, самодовольные нахалы!

      Дождик! Дождик! Лейся, дождик! Я танцевала в гостиной, словно какая-то знахарка или ведьма.

      Мальчишка сунулся в двери, немного опешил, увидев меня танцующей, рассмеялся и плюхнулся на стул.

      – Забыл сказать, что завтра мы уезжаем, – сказал он. – После месяца службы здесь нам полагается неделя отпуска.

      Дождь идет. Дуккомб горит. Мальчишка уезжает. Я остаюсь. Земля вертится. Я, крадучись, встала с постели. Теперь я вновь почти свободна.

      Приехали три моих новых тюремщика. Сразу же стало как-то напряженно. Среди них была одна женщина. Я не знала, что из этого получится. Я следила за ней из верхнего