Спасая Амели. Кэти Гольке

женщина поспешно отвернулась.

      Рейчел знала: не стоит вмешиваться в то, что происходит в Берлине, но эта женщина вела себя гораздо грубее, чем было допустимо. Это наверняка какое-то специальное заведение.

      Ей вспомнились слова Кристины: «Они собираются избавить Германию от генетически несовершенных мужчин, женщин и детей».

      – Это смешно! – прошептала Рейчел.

      Но воспоминание о настойчивой просьбе Кристины не покидало ее. Рейчел вернулась к своим покупкам, которые оставила на противоположной стороне улицы, и продолжала наблюдать за фургоном, ожидая, когда из-за него появится череда детей. Но никто так и не появился. Дети просто исчезли. Вскоре мужчина в белом халате обошел автомобиль и взобрался на переднее пассажирское сиденье. Как только он сел, водитель тронулся и фургон покатился в конец улицы. Рейчел вновь ступила на мостовую.

      «Дети, скорее всего, забрались сзади в фургон. Больше никуда они деться не могли».

      Фургон достиг перекрестка, проехал мимо Рейчел, остановился, пропуская машины, потом повернул налево.

      «Окна закрашены черным – детям ничего не видно, и я их не вижу».

      Сердце Рейчел бешено забилось. «Посадят в фургоны, будут возить по городу и травить газом…»

      – Всему этому должно быть какое-то другое объяснение, – произнесла девушка вслух.

      Женщина в черном как раз вышла из двери кирпичного здания. К остановке подъехал трамвай. Рейчел взглянула в лицо кондуктору. Он ждал, когда она войдет в вагон и оплатит проезд. Но она отступила, покачав головой.

      Рейчел повесила на плечо сумочку, оставив пакеты на скамейке, и поспешила к кирпичному зданию… пока, руководствуясь эмоциями, не передумала.

      На белой маленькой табличке золотыми буквами было написано: «Институт Шмидт-Вейлинга». Рейчел постучала медным молоточком в дверь. Никто не открыл, поэтому она постучала снова, на этот раз громче. Подождала, но ей все равно никто не открыл. Рейчел не привыкла к тому, чтобы ее игнорировали, к тому же испугалась собственных догадок, поэтому продолжала без остановки громко барабанить в дверь. В конце концов дверь распахнулась и на пороге возникла женщина с красным от… от… от чего, интересно, лицом? От злости? От страха? От подозрения? Рейчел не знала.

      – Дети, – запинаясь, произнесла Рейчел по-английски. Она заметила, как страх в глазах женщины уступил место презрению, и перешла на немецкий. – Die Kinder – куда они поехали? Что с ними случилось?

      Женщина попыталась захлопнуть дверь, но Рейчел просунула ногу в щель и протиснулась в темный вестибюль.

      – Отвечайте.

      – Вы кто? Какое ваше дело?

      В Рейчел проснулась актриса.

      – Моя двоюродная сестра привезла сюда дочь. Я требую ответа: что вы сделали с детьми?!

      От слов Рейчел женщина побледнела.

      – Дети спят. Сейчас тихий час. Вот и все. Передайте сестре, чтобы позвонила перед тем, как приехать.

      – Детей, которых я видела, посадили