По зову сердца. Виктория Холт

чувствуется огонь, жизненная сила, и я не сомневаюсь – за что бы он ни брался, ему все удается.

      Он очень высокий, одевается по нашим меркам скромно, но мы все здесь немного превратились в щеголей под влиянием принца Уэльского и его друзей, которые, я уверена, часами спорят о длине камзолов и о том, как лучше повязывать шейный платок.

      Магнус Перренсен был одет в строгое серое. Его сюртук немного светлее бриджей, чулки того же оттенка, что сюртук, на ботинках пряжки, но совсем простые. Как и все мужчины, он был в парике, но парик у него самый обычный, перевязанный сзади узкой черной ленточкой.

      Но не имеет никакого значения, во что он одет. Когда имеешь с ним дело, все твое внимание сосредоточивается на нем самом, на его притягательной личности. По-английски он изъяснялся без труда, но с едва уловимым акцентом, который мне показался очень привлекательным.

      Отец долго расспрашивал его про экспедицию, и Магнус рассказал, что он потерпел кораблекрушение и думал, что уже никогда не увидит родных берегов.

      – Боже мой! – воскликнула я. – Вы могли утонуть!

      – Я долго плыл на плоту, – ответил он, – стараясь не попасть в зубы акулам. Занимался тем, что пытался подсчитать, как долго я так протяну.

      – И чем же закончилось?

      – Я увидел землю и оказался на острове.

      Не знаю, может быть, у меня просто разыгралось воображение, но в тот миг мне показалось, что голос его слегка дрогнул, когда он это произнес. Как будто этот остров был для него чем-то особенным.

      Я спросила:

      – Остров? Что за остров? Я поищу его на карте.

      – Когда-нибудь я расскажу вам о нем, – ответил он, и я обрадовалась, потому что его ответ означал, что мы проведем какое-то время вместе.

      – Вероятно, в конце концов вас нашли и вы вернулись домой.

      – Да.

      – Наверное, ваш корабль утонул и все карты погибли, – покачал головой отец. – Какой удар!

      – Верно. Но я поплыву туда снова.

      – В море столько опасностей, – с грустью промолвил отец, и я догадалась, что он думает о Чарльзе. Потом отец прибавил: – Надеюсь, вам понравится у Мастерсов.

      – Я в этом не сомневаюсь. Мистер Мастерс так много знает. Для меня большая честь и удовольствие разговаривать с ним.

      – Я уверен, вам будет о чем поговорить.

      – А миссис Мастерс… Она такая добрая. Она назвала меня худым и угрожает «откормить».

      – Она милейшая женщина, – улыбнулся отец. – Мне кажется, она частенько бранит мужа из-за того, что ему карты интереснее ее стряпни.

      – Она очень хорошо готовит.

      – И мы надеемся, что будем видеть вас у нас… почаще, – добавила я.

      Он улыбнулся мне.

      – Этим приглашением я воспользуюсь с радостью.

      Когда он ушел, я так разволновалась. Мне захотелось тут же броситься в свою комнату и записать все, что произошло. Записывая, я как будто снова пережила все это. Меня не покидает чувство, что этот вечер важен для меня. Мне хочется переживать его снова и снова.

      3 мая

      Каким