Хранитель забытых вещей. Рут Хоган

оказалось двойным сюрпризом. Бомбер идеально сочетал в себе физические данные обоих родителей: орлиный нос и большие губы достались ему от отца, а от матери он унаследовал проницательные серые глаза и цвет волос. Годфри просто блистал в своих оранжево-розовых вельветовых расклешенных штанах и ярко-желтой безрукавке, такого же цвета бабочке и немного потрепанной, но вполне презентабельной панаме. На Грейс было практичное хлопчатобумажное платье с узором, который больше подходил для дивана, чем для платья, соломенная шляпа с парочкой больших желтых цветков на полях и элегантные туфли на низком каблуке, очень удобные для прогулок. Коричневая кожаная сумка, надежно зажатая в локтевом изгибе, была большой и достаточно прочной, чтобы ею можно было ударить потенциального уличного вора, который, как было известно Грейс, поджидал в городе в каждом темном углу, чтобы наброситься на какого-нибудь селянина вроде нее и Годфри.

      – Ты, должно быть, новенькая, – сказала Грейс, и это прозвучало как звон колокольчика. – Как ты поживаешь?

      – Очень приятно с вами познакомиться.

      Юнис пожала руку, которую та протянула; хватка была мягкой, но уверенной.

      Годфри покачал головой:

      – Боже правый, женщина! Не так нынче здороваются с молодежью.

      Он обхватил Юнис обеими руками и крепко-крепко стиснул ее, чуть ли не отрывая от пола, а затем решительно расцеловал в обе щеки. Она заметила на его подбородке несколько свежих порезов, оставшихся после бритья, и уловила аромат одеколона. Бомбер закатил глаза и ухмыльнулся.

      – Пап, ну ни стыда ни совести! Тебе лишь бы девушек целовать.

      Годфри подмигнул Юнис:

      – В моем возрасте нужно хвататься за каждую возможность. Без обид.

      Юнис, подмигнув ему в ответ, сказала:

      – Я и не думала обижаться.

      Грейс ласково поцеловала сына в щеку и села, явно намереваясь поговорить с ним и снисходительно отмахнувшись от предложения выпить чашечку чая или попробовать булочку с глазурью.

      – Послушай, я пообещала, что спрошу у тебя, но мне не хотелось бы вмешиваться…

      Бомбер вздохнул. Он уже знал, что она скажет дальше.

      – Судя по всему, твоя сестра написала книгу и хочет, чтобы ты ее опубликовал. Я ее не читала – я такого вообще не могла предвидеть, – но она говорит, что ты преднамеренно ведешь себя как упрямый осел и отказываешься всерьез рассматривать такую возможность. Что ты можешь на это сказать?

      Юнис сгорала от любопытства, и ее заинтриговал некий намек на улыбку, который проскользнул на губах Грейс.

      Бомбер широким шагом подошел к окну и стал в позу ответчика, который готовится обратиться к суду.

      – Утверждение первое, несомненно, правдиво. Порша написала нечто, ей нравится называть это книгой, и она действительно хочет, чтобы я это нечто напечатал. Утверждение второе – гнусная ложь, и я это категорически отрицаю.

      Бомбер стукнул ладонью по столу, чтобы подчеркнуть свое негодование, после чего громко засмеялся и тяжело упал на стул.

      – Послушай,