Дитя огня. Юлия Крён

к стволу дерева.

      – Так ты не уснешь, – сказал Арвид.

      Он взял ее за плечи и уложил на землю, покрытую мхом. Матильде все еще было не по себе, но она не сопротивлялась, и его прикосновения развеяли ее страх перед темнотой. Закрыв глаза, она почувствовала, как расслабляется ее тело. Девушка ощущала дыхание Арвида, слышала, как бьется его сердце и как ее собственное сердце вдруг бешено застучало в груди, как будто она не лежала, а стремительно мчалась куда-то. И Матильда действительно мчалась, но теперь она не убегала от преследователей, а неслась по какой-то пещере, которая сначала была уютной, с низкими сводами. Но постепенно они поднимались все выше. Звук шагов эхом отражался от стен. Матильда бежала не от чего-то, а к чему-то – к узкой полоске света в конце пещеры, – света, который напоминал холодное сияние луны, но становился все ярче и теплее. И она слышала шум моря.

      «Как я могу бежать, если я не двигаюсь? Почему в лесу шумит море? Почему среди морских скал растут цветы?»

      Теперь свет в конце пещеры падал на эти цветы, но вместо того, чтобы ласкать их, подобно теплым солнечным лучам, он, казалось, обжигал их лепестки. Они тут же опали, а стебельки и листья посерели, будто их посыпали пеплом. Матильда оглядывалась по сторонам. Она больше не слышала, как бьется сердце Арвида, и нигде не могла найти мужчину со светлыми волосами.

      Матильда вдруг поняла, что это значит, – она это поняла и услышала.

      – Он умер, – повторял чей-то голос, – он умер.

      Речь шла о мужчине, который держал ее на руках. О мужчине, который давал ей силу и защиту. О мужчине, который ее любил. Он умер, и она осталась одна. Но нет, не совсем одна. С ней был еще этот женский голос, преисполненный печали и безнадежности.

      – Он умер, – говорила женщина снова и снова, а потом добавила: – Нужно увезти ее отсюда.

      Матильда оглянулась, но не увидела ни глаз, в которые могла бы посмотреть, ни рук, которые бы ее обняли. Она только слышала голоса.

      – Но ты не можешь этого сделать, – сказал кто-то другой. – Как ты будешь жить без нее?

      Помолчав, женщина ответила, и теперь в ее голосе не было печали и безнадежности – в нем слышался только холод.

      – У меня нет выбора. Здесь ей грозит опасность… от нее.

      Теперь Матильда ощущала прикосновения рук, которые сначала несмело гладили ее по голове, а потом обхватили и подняли вверх. Они были такие же холодные, как и голос, совсем не похожие на руки светловолосого мужчины, рядом с которым она чувствовала себя так спокойно. Руки дрожали.

      – Нет, – хотела возразить Матильда. – Нет! Не увози меня. Я хочу остаться.

      Однако она не могла вымолвить ни слова и к тому же была слишком маленькой. Все, что она могла, – это пронзительно кричать от страха. Матильда кричала, и цветочный луг, море, женщины, пещера удалялись, но руки не отпускали ее.

      Когда девушка открыла глаза, ее держали уже не холодные и дрожащие, а сильные и теплые руки – руки Арвида. Он низко наклонился над ней:

      – Матильда! Матильда, что с