Тайна скарабея. Наместница Ра (сборник). Филипп Ванденберг

значит выдать! Должен же быть какой-то способ предупредить директора строительства, что прогнозы Антонова заведомо ложные и вода в Ниле прибывает не так быстро, как сообщили. И не нужно было бы проводить экстренное совещание только из-за задержки поставок горючего.

      Балое нервно закурил.

      – Хорошо, подойди к Якоби и скажи: «Мое имя не Монте, меня зовут Курянова, и я из КГБ. Все данные, которые вы получили от русских, ложные…»

      Рая раздраженно махнула рукой.

      – Да, хорошо! Но ты не находишь, что мы оказались в безумном положении? Мы все знаем, но не можем помочь. Если правда выяснится, первым делом подозревать будут тебя. Что же нам делать?

      20

      Тем временем танкер, который вез горючее в Абу-Симбел, стоял на якоре между Эсной и Эдфу. Капитан по радио сообщил о неполадках с мотором. Запчасти должны были привезти из Каира, а на это ушла бы минимум неделя. Как выяснилось позже, причиной неполадок был не технический, а человеческий фактор: ошибку в обслуживании допустил первый механик.

      Но задержки в десять дней с лихвой хватило, чтобы надолго отравить атмосферу на строительной площадке в Абу-Симбел. В борьбе за распределение электричества даже друзья превратились во врагов, потому что каждый считал свою работу самой важной. К тому же стояла нестерпимая жара, даже ночью одолевавшая людей в каменных домах. Мужчины приходили на стройплощадку невыспавшимися и раздраженно принимались за работу.

      Рая Курянова, или Монте, и Жак Балое были единственными, кто знал, что энергетический кризис спровоцирован советской секретной службой, что вода в водохранилище поднимается медленнее, чем показывали расчеты.

      Эта информация стала для обоих тяжким бременем. Каждый боялся предательства со стороны другого. В конце концов Рая собрала свои вещи и переехала, подыскав комнату в «конюшне», где квартировал Алинардо.

      В рабочем лагере, где в то время жили преимущественно египтяне, которых было около тысячи, нубийцы организовали демонстрацию протеста. Многие бросили работу. Положение стало критическим.

      Наконец с опозданием в двенадцать дней из Асуана прибыло долгожданное горючее, и работа вновь закипела.

      21

      Меньше всех в сложившейся ситуации пострадал Камински. Распил и транспортировка храмовых блоков шли точно по графику, что вызывало всеобщее уважение к инженеру. Его отношения с Геллой Хорнштайн не остались незамеченными. Их постоянно можно было видеть вместе, и не только по вечерам в казино. Ни для кого не было секретом, что Камински часто проводил ночи в ее доме.

      Доктор Георг Хекман, директор больницы, болезненно завидовал успеху Камински. Он бы не чувствовал себя опозоренным, если бы еще три дня назад в разговоре с глазу на глаз не назвал Геллу своей правой рукой. Теперь Хекман старался избегать встреч с обоими, но если таковые все же случались, приветствовал Геллу и Камински с показным дружелюбием.

      Что касается Камински, то он был на седьмом небе от счастья. И только когда работал на стройплощадке, ломал себе голову: какое