Тень евнуха. Жауме Кабре

положила мне руку на колено и не стала убирать. Неужели это я? С Жулией?

      Мы уже ехали по шоссе на Фейшес[2], движение там было куда плотнее: многие хотели поскорее выбраться из Барселоны на выходные. Сдается мне, что сидел я с самым глупым видом, разомлев от нежности Жулии и глядя перед собой на прерывистую линию, на которую она то и дело наезжала, должно быть придавая себе уверенности.

      – У меня будто душу вынули…

      – У меня тоже.

      – Да уж, два сапога пара.

      – Это будет ужин в память Жузепа-Марии.

      – Какого Жузепа-Марии?

      – Болоса. – И с очень наигранной переменой в голосе: – Что за водители пошли?! Видел, что творят?

      – Болос был моим лучшим другом, – сказал я. – Может, тебе лучше вернуться в свой ряд?

      – Ну Микель… Не начинай, ладно?

      Мы замолчали, я стал смотреть на каменистый берег реки Риполь – единственное, что было видно из окна, – и постарался на несколько минут забыть о том, что Жулия не имела обыкновения двигаться вместе с потоком.

      – Ты знаешь, что мы подъезжаем к моему родному городу? – сказал я, намереваясь прервать молчание, длившееся уже четыре с половиной километра.

      – Правда? Я не знала. Ты разве не из Барселоны?

      – Нет. Я там давно живу. Но родился и вырос я в Фейшесе.

      – Вот это да!

      Еще восемьсот метров молчания.

      – Ну надо же.

      Я ласково потрепал ее по щеке, в ответ она резко сменила ряд.

      – Слушай, нет ничего страшного в том, что я родился не в Барселоне.

      – Просто неожиданно. Наверное, трудно начинать жизнь на новом месте.

      – Но у меня, видишь, неплохо получилось.

      Сабадель остался справа, а мы все ехали вперед.

      – У тебя кто из Фейшеса – отец или мать?

      – Отец, деды и бабки, прадеды и прабабки. Предки моего отца поселились в Фейшесе много веков назад.

      – Ничего себе.

      – В смысле?

      – В смысле – ничего себе.

      – Вот такие дела. Если у тебя хватит терпения, могу как-нибудь показать наше генеалогическое древо. У меня оно есть, очень хорошо нарисованное. Мы были семьей с прошлым и им гордились.

      – Были?

      – Ну да, были.

      – И у меня так же. Я знала только одного деда, и за то спасибо.

      – А у меня до недавнего времени был дед – то есть двоюродный дед. Дядя Маурисий. Очень своеобразный человек.

      – Почему?

      – Потому что. Ему было сто тысяч лет, он никогда ни о чем не забывал и был совершенно безумен. – Я посмотрел на Жулию краем глаза, чтобы убедиться, что ей интересно то, о чем я говорю. – Дядю считали паршивой овцой.

      – То есть он эмигрировал в Америку, потом вернулся и все такое?

      – Нет. Просто все его ненавидели.

      – А ты?

      – А я – нет.

      Жулия с интересом глядела на меня, сворачивая при этом с шоссе, не включив поворотника.

      – Познакомишь меня с ним? – спросила она, не обращая

2

Прототипом города Фейшес в романах Жауме Кабре является каталонский город Тарраса, расположенный в 34 км от Барселоны.