Сёгун. Джеймс Клавелл

сегодня ночью нужно было обдумать многое.

      Что делать с Исидо?

      Почему Оноси перешел на сторону врага?

      Как быть с Советом?

      Не вмешиваются ли опять христианские священники в чужие дела?

      Откуда будет исходить следующая попытка убийства?

      Когда разделаться с Ябу?

      Как поступить с чужеземцем?

      Сказал ли он правду?

      Любопытно, что чужеземец приплыл с востока именно теперь. Это предзнаменование? Или такова его карма – стать искрой, которая подожжет пороховую бочку?

      Индийское слово «карма», воспринятое японцами вместе с буддийской философией, означало земной путь человека, его судьбу, которая зависела от поступков, совершенных в предыдущем рождении: хорошие дела позволяли подняться на более высокий уровень бытия, плохие – толкали вниз. И так в каждом последующем воплощении. Человек заново рождался в этом мире слез, пока, терпеливо снося страдания, не становился совершенным и сходил в нирвану – идеальный мир, чтобы уже не претерпевать мук нового воплощения.

      «Странно, что Будда, или другой бог, или, может быть, просто карма привели Андзин-сана во владения Ябу. Странно, что корабль прибило к берегу возле той деревни, где Мура, глава тайной шпионской сети в Идзу, осел много лет назад под самым носом тайко и сифилитичного отца Ябу. Странно, что здесь, в Осаке, оказался Цукку-сан, переводчик, который обычно живет в Нагасаки. А также главный священник христиан и португальский генерал-капитан. Странно, что капитан Родригес с готовностью вызвался плыть с Хиромацу в Андзиро – как раз вовремя, чтобы захватить чужеземца живым и заполучить ружья. Теперь там Касиги Оми, сын человека, который принесет мне голову Ябу, если только я пошевелю пальцем.

      Как красива жизнь и как печальна! Как быстротечна – ни прошлого, ни будущего, одно бесконечное сейчас».

      Торанага вздохнул. Одно очевидно: чужеземец никогда отсюда не уедет. Ни живым, ни мертвым. Он теперь навеки часть государства.

      Уловив приближение почти беззвучных шагов, Торанага потянулся к мечу. Каждую ночь в произвольном порядке он менял спальню, охрану и пароли, пытаясь обезопасить себя от убийц, которых все время ожидал. Шаги затихли перед сёдзи с наружной стороны. Он услышал голос Хиромацу и начало пароля:

      – «Если истина уже открылась, какая польза в медитации?»

      – «А если истина скрыта?» – спросил Торанага.

      – «Она уже ясна», – ответил Хиромацу как положено. Это было изречение древнего буддийского учителя Сарахи.

      – Войди.

      Только убедившись, что пожаловал и правда его советник, Торанага опустил меч.

      – Садись.

      – Я слышал, что вы не спите. И подумал, вам может что-то потребоваться.

      – Нет. Спасибо. – Торанага заметил, как углубились морщины вокруг глаз старика. – Я рад, что ты здесь, старый друг, – сказал он.

      – Вы уверены, что все нормально?

      – О да.

      – Тогда я оставлю вас. Извините, что побеспокоил, господин.

      – Нет, пожалуйста, войди.