Немного пустоты. Александр Муниров

гопник, о котором и не скажешь, что он зарабатывает на жизнь музыкой и она – непонятно зачем и непонятно куда спешащая девушка, с вероятностью смерти в четырнадцать процентов.

      Она даже сбилась с шага.

      – А ты, как выпьешь, становишься неотразимым, – хмыкнул мой друг.

      Девушка, обреченная умереть отвернулась и пошла дальше, а я остался сидеть как сидел. Наш с другом разговор постепенно сменился с чужих смертей на модели созидания и разрушения в компьютерных играх.

      Но с того момента, пожалуй, все и начало меняться.

      Следующим утром я проснулся со страшной головной болью. Казалось, будто кто-то изнутри бил молотком в стенки черепа, пытаясь расколоть его и вылезти наружу. В комнате стоял аккуратный, сверкавший в лучах солнца, ряд пустых бутылок – трофеи вчерашней попойки, после того, как мы перебрались ко мне домой.

      У всех свои таланты. Я играю на пианино, кое-кто даже говорит, что талантливо. Кто-то не обладает слухом, зато умеет делать стойку на руках. А я делать стоек на руках не умею. Мой друг умел пить так, как другим и не снилось – отчаянно, словно вот она истина, уже проглядывает где-то на дне очередной бутылки. Или следующей, если дно этой оказалось пустым. Все пьянки с ним для меня заканчивались разрушительно, а друг позже звонил и вполне здоровым голосом цинично осведомлялся о моем самочувствии, о котором можно было бы подобрать много эпитетов, кроме тех, что связаны с комфортом.

      – Ты там жив? – спросил он в этот раз.

      – Я еще не понял, – к моменту его звонка я уже дважды дошел до туалета, чтобы выплеснуть наружу и без того небогатое содержимое желудка.

      – Помнишь о чем мы вчера разговаривали?

      – Очень смутно, – признался я.

      – Понятно, – с явным облегчением сказал друг.

      Но стоило ему об этом сказать, как я тут же все вспомнил. А еще вспомнил, что работникам Департамента Смерти запрещено что-либо рассказывать о своей деятельности. Но ответил только:

      – Ага.

      – Ну ладно, поправляйся давай, – и мы разъединились.

      Так получилось, что через два дня я познакомился с Шаманкой – той самой девушкой с четырнадцатью процентами на незавидную перспективу.

      Это произошло одновременно и случайно и неслучайно. В тот день я возвращался домой пешком, выйдя на полпути из автобуса, пользуясь свободным временем и наслаждаясь хорошей майской погодой, а когда дошел до той лавки, где мы с другом спорили о глобальном, постоял, вспоминая его слова, а потом повернул и пошел в том направлении, в котором тогда шла Шаманка.

      Сделал ли я это специально? Конечно. Рассчитывал ли я на что-нибудь? Конечно нет. С самого начала это было глупой затеей, расчетом на чистую удачу.

      Но удача была на моей стороне. Дойдя до конца стены я повернул направо, пошел дальше и через пятнадцать минут, когда промзона закончилась и начался микрорайон из старых двух и трехэтажек, увидел ее.

      Многие