Невидимая связь. Книга 1. 1796—1890. Владислав Браун

которые служили обязательными предвестниками головокружения и потемнения в глазах, Аполлинария спешно встала и вышла их тенистой беседки на палящее солнце. Все снова погрузилось в туман. Зазвенело в ушах, а голова невыносимо болела от постоянного давления в виски. Стук собственного сердца казался таким громким, что она невольно закрыла уши.

      «Надо войти в дом. Ты сможешь, я знаю, ты сможешь», – повторяла себя княгиня Савельева и маленькими шажками направилась к дому.

      Княгиня вошла в светлый от солнечных лучей холл и присела на красный диван. Туда-сюда сновали слуги и крестьяне. Аполлинария смотрела вверх – на высокие потолки. Через несколько минут ей стало лучше. Она попыталась выровнять дыхание.

      – Госпожа, Вам письмо, – послышался тихий скрипучий голос служанки.

      Аполлинария мутными глазами посмотрела на слугу. В грязном платье, старая, будто сейчас развалится, женщина стояла около княгини с протянутой трясущейся рукой, в которой был чуть помятый листок.

      Неторопливым движением Аполлинария взяла конверт и махнула рукой служанке «Уходи!».

      Она развернула письмо и увидела совершенно незнакомый ей язык. Она знала два языка: русский и французский. Пожалуй, французский знала даже лучше русского. Текст этого письма не был ни на одном из этих языков:

      «O Apollinaire. Si vos es lectio litteris, ita mox omnes esse super. Vos sunt in periculo. Vos instanter oportet currere a S. Petersburg. Terribilis est medicandi. Multum sanguinem et passionem. Non superesse. Potest tamen et teipsum salvum facies, et domus tua. Modo effugere – evadere.

      Tua S».

      – Как странно, я и подумать не мог, что кто-то еще пишет письма на латыни! – раздался грубый мужской голос у нее за спиной.

      Она испуганно дернулась и посмотрела на источник голоса. У нее за спиной стоял их врач Филимон Филиппов.

      Княгиня сделала возмущенное лицо и резко встала, от чего голова снова немного закружилась.

      – Господин Филиппов, не думала я, что Вы способны на такую невоспитанность и дерзость!

      – Я ничего не сделал такого, моя госпожа, – ответил Филимон и из его рук выпал цилиндр.

      – Вы осмелились читать мое письмо! Это неслыханно! – продолжала возмущаться Аполлинария.

      – Приношу свои извинения. Но в свою защиту замечу, что Вы не понимаете латыни, – произнес доктор.

      Почему-то лицо княгини покраснело. Ей стало стыдно. Она ненавидела, когда ей говорили, что она чего-то не знает. В такие моменты хочется провалиться сквозь землю, но уйти – значит признать поражение! А убегать она не привыкла. Нельзя потерять лицо! Вот и сейчас надо было что-то ответить, а вот что…

      – Что ж, если Вы знаете латынь, тогда прочтите мне это письмо, – высокомерно подняв голову, сказала княгиня.

      Филимон поднял с пола свой цилиндр, после чего взял письмо из рук Аполлинарии и зачитал:

      – Дорогая Аполлинария. Если Вы читаете это письмо, значит, скоро все свершится. Вам грозит опасность. Вы срочно должны бежать из России. Назревает ужасное. Много крови и страданий. Вы не выживете. Вы еще можете спасти себя и свою семью. Единственный способ спастись –