Живые души. Роман-фантасмагория. Алена Даль

В глазах защипало. Вся благодарность, скопившаяся в нём за несколько секунд пребывания на земле после растянутого в вечности падения, обратилась к незнакомцу. Ведь это именно он скосил сено и взметнул этот гигантский стог именно здесь. Будто знал, что когда-то сюда упадёт с неба приговоренный к смерти парапланерист. Точно предугадал траекторию падения и подстелил соломку. Много соломки – целый стог!

      – Спасибо! Спасибо, брат! – повторял он по-русски и по-английски, сжимая в руке хрупкую ладонь фермера. – Ты спас меня, понимаешь? Ты меня спас!

      Приехали вызванные фермером спасатели. Осмотревший Антона врач не нашёл на теле серьёзных повреждений – только ссадины, гематомы и растяжение связок на левой ноге, будто он свалился со стога, а не летел к нему с километровой высоты. Подписав отказ от госпитализации, Антон отдал спасателям смятое крыло. Прихрамывая, снова подошёл к фермеру и крепко обнял его. Худенькие плечи, острые лопатки… Как же он справляется с грубой крестьянской работой – косит, скирдует стога? Но эти вопросы были настолько малозначительными, что не нуждались в ответах, а благодарность Антона не знала границ. Он вдруг решительно отстранился, снял с себя золотой кулон и надел его на тонкую шею своего спасителя. Фермер попытался отказаться от подарка, но Антон не принял его возражений, напомнив: «Ты спас меня. Я твой должник». Сел в машину спасателей и через двадцать минут был в лагере.

      Прибыв туда, откуда взлетел, Антон увидел встревоженных не на шутку друзей: весть о падении российского пилота с быстротой урагана распространилась по всему Пасси Плен Жу.

      – Ну, слава Богу, живой! – облегчённо выдохнули они, увидев хромающего товарища. Потом долго ещё хлопали его по плечам, трепали спутанные волосы, ощупывали руки-ноги, словно желая лично убедиться, что перед ними стоит их друг, а не его бесплотный призрак.

      – Живой! – соглашался с ними Антон, только теперь по-настоящему понимая, что это такое.

      Глава 13. Возвращение

      Промелькнули короткие дни абсолютной свободы, яркие и быстрокрылые, наполненные адреналином через край. Юбилей Палыча померк по сравнению с происшествием в небе. Долго вычерчивали потом схему полёта, анализировали и спорили, пытаясь разобраться, почему параплан Рубина на безопасном доселе участке снесло в ротор, почему в последний момент отбросило от скалы и понесло над лесом? Чем обусловлен такой медленный сброс высоты на сложенном крыле? Наконец, что за неведомая сила швырнула Антона в стог сена, точно попав в цель? Метр влево, метр вправо – и всё могло бы закончиться трагически, и не с кем было бы это обсуждать.

      – Зато будет что рассказать потомкам, – приговаривал Геккель, добавляя коньяка в бокал чудом уцелевшего друга.

      – Легко отделался, Рубин! – шутили остальные. – Не иначе как в рубашке родился!

      – Не-е-е. У него личный контракт с ангелом-хранителем.

      – Теперь