Живые души. Роман-фантасмагория. Алена Даль

Эдик. Но, в общем и целом – удовлетворительно, – сдержанно ответил он.

      – Что-то маловато оптимизма в твоём голосе, старик. Совсем заработался? – посочувствовал Геккель. – Надо отдыхать! Впереди, между прочим, уик-энд, – и заговорщически добавил: – Не пора ли плеснуть немного адреналина в рюмку жизни?

      – Что, полетать собрались? – улыбнулся Антон, хорошо знавший эту коронную фразу приятеля, предварявшую обычно предложение куда-нибудь махнуть.

      – Собрались, – задорно отозвался Эдик, – вот и звоню!

      – И куда же на этот раз?

      – В Альпы. Пасси Плен Жу – слыхал? Шестнадцать километров от Монблана.

      – Кажется, припоминаю. Там ещё приличные горнолыжные трассы.

      – Вот-вот, – обрадовался Эдик, – где склоны, там и лыжники, а где лыжники, там и мы! – его энтузиазм не знал границ. – У Палыча юбилей, ты не забыл? – напомнил он. – Старик решил отметить его в небе. Будут все наши. Ты как?

      Антону вдруг нестерпимо захотелось бросить всё и уехать в Альпы. Крыло параплана, лежало на антресолях, и ничто не мешало прямо сейчас вытащить его и переложить в багажник автомобиля. Собрать по-быстрому сумку и…

      – Когда вылет?

      – Завтра в 11:40, как раз успеешь добраться в Домодедово. Рейс 808 Москва – Женева. Билеты забронированы.

      – А пораньше сказать не мог? – проворчал Антон.

      – Не мог, – ответил Эдик, – сам час назад узнал. Ты что, не знаешь Палыча? – у него всегда так: придумал – решил – сделал!

      – Ладно, я буду, – пообещал Рубин, предвкушая порядком подзабытое за последние годы ощущение полёта.

      – Ну, будь.

      – Сказал же: буду – значит буду!

      – Будь здоров, брюзга! – рассмеялся в трубку Эдик.

      – До завтра, подстрекатель!

      Антон откинулся в шезлонге и плеснул себе ещё коньяку. Предложение Геккеля было как нельзя кстати. Ему требовалась передышка. Завтра рано утром он рванет в аэропорт, а через три-четыре часа, если повезёт с погодой, сможет свободно парить среди гор, позабыв все проблемы и неприятности последних месяцев.

      ***

      Мотор урчал ровно и сыто, как довольный кот на коленях хозяина после миски сметаны. Синий фургон преодолевал очередную петлю серпантина. Вскоре горы расступились, и машина въехала в долину, окружённую со всех сторон многослойными альпийскими пейзажами. На первом плане – поросшие сочной травой склоны в прожилках ледяных ручьев. За ними – пики елей и слоистые скалы, отвесно-гладкие с одной стороны и шершаво-пологие с другой. Ещё дальше – грубые складки лесистых отрогов, острые каменные зубья, пронзающие лебяжий пух облаков. А на самом верху – неприступные снежные вершины, безмолвные в своём космическом спокойствии. Венчал картину бездонный купол неба с мягкими перышками облаков и яркими точками парящих крыльев.

      Всё-таки в современный век скоростей