Хроники жизни сибиряка Петра Ступина. Автобиография. П. В. Ступин

День был тёплый [,] и Отец решил переночевать у знакомых в селе Перевоз140. В село приехали уже темно, переночевали и утром продолжили свой путь. Что мне запомнилось: В этом селе, видимо, недавно был пожар и много домов стояло сгоревших. Дом в деревне оставили, временно, Горностаевым, т. е. отцовой сестре. Жили они на Кавказе141 в маленькой избе и новый дом, который они начали строить [осилить уже —?] не смогли. Помню [,] лежал оклад для дома и всё. Днём мы прибыли в Зиму. Сначала заехали к знакомым, к Андрею Евдокимовичу и Петру Ивановичу. Это были старые знакомые, жившие в Зиме [,] и работали [они] на железной дороге. Ещё в 1924 г., когда я родился, и крестили меня, то жена Петра Ивановича назвалась моей крестной матерью. Но т. к. она умерла раньше мужа, то Фёдор142 Иванович остался моим крестным отцом. Поезд приходил поздно вечером. Вещи разгрузили, перетаскали на вокзал. Народу было много и [мы] устроились посреди вокзала на полу. Лошадь Отец отправил обратно с попутчиком-нарочным. К прибытию поезда отец с матерью стали таскать вещи на платформу. Пану взяли с собой, чтобы она караулила вещи на платформе, а мы здесь на вокзале. Я с Василием сидели на сундуке, Ирина на чемодане. Подошёл мужчина и попросил Ирину подняться. Ирина встала, он взял чемодан и ушёл, а мы остались сидеть с раскрытыми ртами. Когда пришли отец с матерью и спросили: «Где чемодан?» то мы на перебой [наперебой], что чемодан взял какой-то дяденька. До отхода поезда время [времени] оставалось мало. Охать и ахать, искать времени не оставалось. Родители взяли за ручки сундук [,] пришли на платформу и началась посадка. Ехали в плацкартном вагоне, вагон был забит народом, вещами, чемоданами до предела. Свои вещи мы сложили в одну кучу, а нас сверху. Расстояние от Зимы до Иркутска 250 км. Рано утром приехали на станцию Иннокентьевская143. Отец оставил нас на вокзале, ушёл искать возчика [извозчика]. К вечеру подъезжает. С ним мужчина. Они быстро все вещи сложили на сани. По дороге он представился маме, что фамилия его Шестаков Никифор и живёт он в маленькой деревне, в небольшом домике. Мы, дети, сидя на возу во все глаза смотрели на множество огней, было интересно. Василий уснул, сидя со мной рядом. Поздно уже, было совсем темно, приехали в маленькую деревушку. Остановились и стали разгружаться. Изба было действительно маленькая. Разгрузились в проходе, заложили весь коридорчик [так], что пройти в комнату было невозможно. Нас сразу уложили спать, кого куда. На улице, видимо, было тепло, как я помню, мы не замёрзли, хотя были одеты по деревенски. Я лично был в зипуне, а [на] ногах чарки – эта кожаная обувь без голяшек, а поверх завязывались шнурком. Зипун – это пальто из толстого сукна. Василий [,] видимо [,] тоже был в зипуне, а сёстры в старых сшитых перешитых матерью пальтишках. Кроме нас в доме жили Наумовы, отец с сыном Володей. Владимир был где-то в нашем возрасте. Хозяева Большаковы отец с матерью и двое детей. Сын старше нас, и дочь [,] наверное [,] ровесница Паны, звали

140

Перевоз – село в составе Кимильтейского муниц. образ., примерно в 14 км к северу от г. Зима.

141

Часть деревни Кяхта (см. пояснение автора на стр. 36).

142

Возможно, описка автора и читать следует: «Пётр Иванович».

143

Ныне – Иркутск-Сортировочный. В 1894 г. Вознесенский мон. уступил строившейся Транссибирской ж. д. пятьдесят три десятины (ок. 58 га) территории с условием, чтобы станции было дано имя первосвятителя Иркутского Иннокентия I (Кульчицкого). В 1898 году станция была названа Иннокентьевской. Это было в 1930-х гг. районом «Второго Иркутска» (см. прим. 1, с. 18).