На моей кровати снег. Л. К. Шан

где осознание края Земли кружит голову.

      «Да, в тесных купейных коридорах тоже голова кружится, только наоборот…»

      Предаваясь молчаливым размышлениям, она обнаружила, что ноги, сами того не желая, привели ее к вокзалу, откуда даже с соседней улицы доносились надоевшие ей неразборчивости о прибытии и отбытии.

      «Ну уж нет! Пока еще туда рано. Надо хоть надышаться воздухом, перед заправкой».

      Решив так про себя, Вера Анатольевна прошла мимо вокзала, и завернув за поворот, забрела на соседнюю улицу.

      Широкий проспект заканчивался в конце гущей высоких тополей, куда решительно направилась Вера Анатольевна, желая последние пару часов до отбытия провести среди природы.

      Подойдя ближе, она обнаружила сквер, небольшой, привокзальный, но достаточно уютный и малообитаемый. Слышны были голоса птиц наверху, которые почти полностью заглушали доносившиеся объявления. Вера Анатольевна присела на ближайшую скамейку под деревом, и закрыла глаза.

      Сосредоточилась на ощущениях.

      «Если бы я была птицей-проводницей, я бы пела песни, или, как эта, неразборчиво объявляла в громкоговоритель?»

      Легкое дуновение ветерка приятно щекотало ее предплечья, и она поняла что засыпает, только когда из рук выпала вязаная кофточка. Резко раскрыв глаза, и осмотревшись по сторонам, она заметила незнакомца, приближающегося к ней, а уж потом обнаружила, что кофта-таки свалилась на пол, под ноги. Вера Анатольевна подобрала ее, силясь понять сколько времени прошло, с тех пор как она села на лавочку.

      «О боже, часы в пиджаке. Не идти же на вокзал, чтобы узнать время… Я ведь только чуточку погулять думала, господи, как я могла так выключиться?»

      Когда прохожий мужчина поравнялся с ней, она, вставая, спросила:

      – Простите, который час?

      Он вежливо ответил, даже не глядя на часы:

      – Ровно полдень. Смотрите не проспите всю жару!

      И ушел себе.

      – Спасибо, – растерянно поблагодарила Вера Анатольевна то ли за совет, то ли подсказанное время, и снова присела на лавку, уже на самый краешек, чтобы не провалиться в коварный сон.

      «Господи, до отбытия еще целая вечность… Я ужасный паникер. Хотя, рискованно оставаться, еще, чего доброго, опять провалюсь в сон… С каждым годом все тяжелее переношу эти рейсы. Старею, что ли?».

      Вера Анатольевна встала, и посмотрела по сторонам – сквер был так красив своей безлюдностью, что терять такое ощущение изолированности от людей, когда кругом столько дней сновали однообразные лица, было бы равносильно глупости.

      «Рай для моей интровертности»

      Она ходила по этому скверу бесцельно, еще с целый час, неспешно наматывая круг за кругом, удивляясь, как это никому из местных жителей не хочется просто побродить, как она, среди высоких тополей.

      «А я ведь и сама, сколько езжу, а сюда ни разу не заходила. А что я делала в прошлый раз, когда мы тут стояли?»

      Вера