Система (сборник). Александр Саркисов

Расписов начал замечать особое к себе отношение со стороны преподавателей-рыбаков. Кто то здоровался за руку, интересовался проблемами, кто-то заискивающе посматривал во время занятий. На практических занятиях ему ставили явно завышенные оценки.

      Начали поступать коллективные заявки от кафедр.

      Начиналась лекция по начертательной геометрии. В аудиторию вошел уважаемый профессор Анцеклевич. Махнув рукой дежурному, он сразу завладел вниманием аудитории.

      – Товарищи курсанты! Я принес вам весть!

      При этом на белую голубку с оливковой ветвью в клюве старый еврей явно не тянул.

      – Слух о том, что экзамен по начертательной геометрии состоится, подтвердился!

      Этот не рыбак, придется учить, подумал Шурик.

      Все шло хорошо, но существовала одна проблема. Для сохранения взрослого опарыша необходимо помещать в холод. Так он может сохраняться, неделями не теряя товарных качеств.

      Нужен холодильник, размышлял Шурик. Какой-нибудь старый, списанный. Вот если бы кто-нибудь из МТО проявил интерес, можно было бы договориться.

      За этими мыслями он не заметил, как на хоздвор зашел начальник МТО полковник Крыжаковский. Невысокого роста, крепко сбитый огненно-рыжий мужик подошел к объявлению.

      Не веря в удачу, Шурик доложился.

      – Товарищ полковник, старший приборщик курсант Расписов! – для солидности повысив себя в должности, отрапортовал Шурик.

      – Это что?

      – Объявление, товарищ полковник.

      – Я вижу, что не Джоконда! Открыть баки!

      Все рухнуло в одночасье. Крыжаковский был грибник.

      Уже через час взвод в противогазах выгружал содержимое баков в самосвал.

      Расписова с командиром роты вызвали на ковер. Пройдя в Адмиральский коридор, они остановились перед кабинетом начальника училища. БПК смотрел на дверь кабинета как на Стену Плача. Вышел старший мичман, адъютант начальника.

      – Борис Петрович, проходите, а вы, курсант, обождите в коридоре.

      Ожидая БПК, Шурик рассматривал полотна великих маринистов. Они украшали Адмиральский коридор.

      Минут через десять появился командир роты. Постукивая кулаком по ладошке, он растерянно бормотал:

      – Вот так, отвечай Козюля. Понаберут, бля, на флот, а виноват Козюля.

      – Товарищ командир, ну что?

      – Мне выговор, вам трое суток губы. При чем здесь Козюля?

      На картине Айвазовского догорал турецкий флот.

      Коллеги

      – Становись!

      Народ не торопясь выходил на построение. Зарядка и приборка пролетели незаметно, впереди завтрак, занятия, обед, последняя пара (какая-то общая лекция по марксистско-ленинской философии, можно будет отоспаться) и свободное время до самоподготовки. В общем, обычный день.

      На первом курсе эта команда выполнялась веселей. На третьем ко всему относишься философски, в том числе и к команде «становись».

      Дежурный по роте общий любимец Юра Клювин в отутюженных брюках, аккуратно заправленной фланке, зеркальных ботинках, гюйс домиком, бескозырка