Система (сборник). Александр Саркисов

нее опилки на асфальт.

      – Курсант, фамилия?

      – Курсант Расписов!

      Именно такой теперь была его фамилия. Просто на «Расписов» он бы уже и не откликнулся.

      – Ну-ка зачерпни мне опарыша покрупней.

      Ничего не понимающий Шурик зачерпнул совковой лопатой вонючую жижу.

      – Аккуратней, твою мать, на опилки высыпай!

      Через минуту из опилок начали выползать белоснежные червячки. Лелюкин аккуратно, с любовью собрал их в банку.

      До конца приборки похожую операцию проделали еще два офицера и мичман.

      Начинался рыболовный сезон.

      В пятницу случился казус. Утром зашел капитан I ранга Кариакиди. Этого педагога курсанты обожали. Шурик от души захотел сделать ему приятное.

      – Товарищ капитан I ранга, я вам сейчас крупненького достану. Они еще два дня назад были по полтора сантиметра.

      Он приоткрыл крышку дальнего бака. Опарыша не было, зато вылетел огромный рой мух.

      Кариакиди хохотал долго и от души.

      – Ну, это ты, братец, передержал. Раньше нужно было отсаживать.

      Стало ясно – так дальше нельзя. Спрос серьезно опережал предложение.

      Нужно было побольше разузнать про опарыша.

      Советом помог многоопытный нахимовец Серега Бугров по кличке Дядечка.

      – Рядом на набережной университет, сходи, может, шпаки тебя просветят.

      Шпаками презрительно называли всех гражданских.

      На следующий день, в субботу, Шурик готовился в увольнение. Надраил ботинки, погладил брюки, постирал чехол бескозырки.

      Достав из рундука новый тельник, он начал одеваться. До построения оставалось несколько минут.

      Сзади подошел Саня Мухин:

      – Слышь, у тебя шея заросла, давай подбрею. А то БПК слезьми зальет.

      Осмотрев себя в зеркало, Шурик остался доволен.

      – Идущим в увольнение построиться. Форма одежды номер три.

      Командир роты провел осмотр и стал интересоваться, куда идут его подчиненные.

      Озвучивались официальные версии.

      В театр, в кино, на выставку. Сказать правду ни у кого и в мыслях не было.

      – Расписов, а вы куда?

      – В университет.

      – Я с вами серьезно разговариваю!

      БПК начинал злиться.

      – Да он правда к шпакам на консультацию, – промычал Дядечка.

      Старшина роты раздал увольнительные.

      Шурик вышел на набережную лейтенанта Шмидта. Справа возвышался памятник Крузенштерну, слева – парадный вход в училище. На ярком весеннем солнце золотом горела надпись «Высшее военно-морское краснознаменное училище им. М. В. Фрунзе».

      До университета было недалеко. Минут пятнадцать не спеша по Университетской набережной.

      Вот и университет, типичный образец петровского барокко, 1724 год.

      Ему нужно было здание Двенадцати коллегий. Оно выходит торцом на набережную, и чтобы попасть в него, нужно было пройти через двор.

      Огромные дубовые двери и старая бронза давили и указывали на ничтожность входящего.

      Но только не курсанту ВВМУ им. Фрунзе. Там