Возвращение странницы. Патриция Вентворт

По-моему, она не могла бы знать всего того, что знает, не будь она Анной.

      Его брови иронически приподнялись.

      – Но с другой стороны, ты не имела счастья знать мою кузину Терезу. Та считала своим кровным делом знать все, а ведь Энни Джойс прожила с ней по меньшей мере лет семь.

      Линделл покачала головой, будто стряхивала с себя что-то.

      – Ты уже все наперед решил. Филипп, ты не должен этого делать. Это побуждает меня поступать вопреки тебе, потому что кто-то должен быть справедливым. Я не могу не думать об Анне. Я очень ее любила. Я подумала, что она вернулась. Если это не так, то это отвратительно жестокий розыгрыш. Но если это действительно Анна, то подумай: что мы делаем? Как мы к ней относимся? Я все время об этом думаю. Вернуться домой и обнаружить, что ты никому не нужна, – это… это просто ужасно. Я беспрестанно об этом думаю.

      Филипп отошел от двери и отпустил Линделл.

      – Перестань себя терзать. Это не Анна.

      Глава 8

      Беседа мистера Кодрингтона шла не по плану – во всяком случае, не по плану Филиппа. Предложение о передаче тридцати тысяч покойной мисс Терезы Джослин в обмен на расписку за подписью Энни Джойс было отвергнуто с такой небрежной улыбчивой легкостью, словно это был бутерброд.

      – Дорогой мистер Кодрингтон, как бы я посмела! Это было бы незаконно… я хочу сказать, я не могу подписаться именем бедной Энни.

      – Филипп никогда не намеревался оставлять у себя эти деньги… – Адвокат прикусил губу. Ему следовало сказать «сэр Филипп». Если бы он говорил с Энни Джойс, то непременно бы так сказал. Он обнаружил для себя невозможным поверить, что говорит не с Анной Джослин.

      Она сидела от него по другую сторону камина, вытянув длинные стройные ноги к огню, откинув светлую кудрявую голову на подушку того же голубого тона, что и платье, – весьма приятная картинка, смягченная легкой дымкой от ее сигареты. Рука с сигаретой покоилась на подлокотнике кресла. На лице Анны играла улыбка.

      – Нет, – улыбнулась Анна, – Филипп не собирался их оставлять. Именно из-за этого у нас вспыхнула ссора. Знаете, я уверена, что он до сих пор после нее не остыл. Вот почему он ведет себя так отвратительно. Мы тогда оба утратили самообладание – наговорили много лишнего, сказали, что лучше бы нам было не вступать в брак… – Она взмахнула в воздухе сигаретой. – …в таком духе. Конечно, он был прав: кузина Тереза совершенно напрасно завещала мне деньги после того, как практически удочерила Энни. И я бы все равно не стала их брать, мистер Кодрингтон, в самом деле не стала бы, но Филипп слишком решительно воспротивился, сказал, чтобы я не смела, и прочее, и, естественно, я не могла этого снести. – Она усмехнулась. – Филипп был очень, очень бестактен, и, конечно же, я не собиралась уступать, поэтому мы сильно поскандалили и я умчалась во Францию. А сейчас… сейчас я уже с этим справилась и больше не злюсь, но думаю, что он еще не остыл. Я не верю, что он может всерьез считать меня Энни Джойс. Это глупо. Он просто встал в позу. Вы же знаете, каковы Джослины.

      Мистер Кодрингтон чувствовал, что с каждой минутой все больше