Благие знамения. Нил Гейман

не удалось разжиться экземпляром, хотя у него коленки дрожали при одной мысли, что эта книга может попасть в его тщательно ухоженные ручки.

      На самом деле во всем мире остался лишь один-единственный экземпляр пророчеств Агнессы Псих.

      Сейчас он лежал на книжной полке примерно в сорока милях от того места, где Кроули и Азирафаэль наслаждались обедом, и в книге этой, образно выражаясь, только что включился часовой механизм.

      На часах было три пополудни. Антихрист прожил на Земле уже целых пятнадцать часов, последние три из которых некий ангел и некий демон провели, основательно накачиваясь спиртным.

      Они сидели друг напротив друга в задней комнатке пыльного букинистического магазинчика Азирафаэля в Сохо.

      В большинстве тамошних книжных магазинов есть задние комнаты, и большинство этих задних комнат полны редкими или хотя бы очень дорогими книгами. Но в книгах Азирафаэля не было иллюстраций – только старые коричневые переплеты и ломкие страницы. Изредка – только если его совсем уж загоняли в угол – он продавал одну из них.

      А порой в магазинчик заходили деловые люди в черных костюмах, которые крайне вежливо интересовались, не желает ли хозяин продать магазин, чтобы лавка превратилась в типичное «розничное» заведение, более уместное в данном районе. Порой Азирафаэлю предлагали деньги – совали в руки объемистые пачки засаленных пятидесятифунтовых банкнот. Иногда во время таких переговоров другие типы в черных очках шастали по магазину, неодобрительно покачивали головами и ворчали под нос, как легко воспламеняется бумага и как трудно будет выбраться отсюда в случае пожара.

      Азирафаэль кивал, улыбался и говорил, что подумает об этом. А потом они уходили. И никогда не возвращались.

      Если ты ангел, это еще не означает, что ты идиот.

      Стол между ними был уставлен бутылками.

      – Дело в том, что, – сказал Кроули. – Дело в том, что. Именно в том. Что.

      Он попытался сфокусировать взгляд на Азирафаэле.

      – Дело в том, что, – повторил он, пытаясь сообразить, в чем же, собственно, это дело. – А дело, – сказал он наконец, – в дельфинах. В них самых.

      – Это такие рыбы, – припомнил Азирафаэль.

      – Не-не-не-не-не, – потрясая пальцем, возразил Кроули. – Млекопитающие. Самые что ни на есть. Разница в том, что… – Блуждая в болоте своей памяти, Кроули силился вспомнить, в чем же отличие. – Разница в том, что они…

      – Спариваются на суше? – предположил Азирафаэль.

      Кроули наморщил лоб.

      – Н-не думаю. Нет, точно нет. Что-то такое с молодняком… Ладно, неважно. – Он взял себя в руки. – Все дело в том, что. Вот в чем дело. В их мозгах.

      Он потянулся к бутылке.

      – А что у них с мозгами? – спросил ангел.

      – Большие мозги. В том-то и дело. Размерчик. Размер. Размер чертовски больших мозгов. А еще киты. Горы мозгов, уж ты мне поверь. Целое чертово море мозгов.

      – Кракен, – сказал Азирафаэль, уныло глядя на дно бокала.

      Кроули бросил на него долгий озадаченный