Вор времени. Терри Пратчетт

знает, где мы находимся? – спросила госпожа Сьюзен.

      – У-у-у, госпожа Сьюзен, меня, у-у-у, у-у-у… – Рука Винсента могла бы вытянуться выше только в одном случае: если бы его ноги оторвались от земли.

      – Пенелопа, давай послушаем тебя, – предложила госпожа Сьюзен.

      – Ну, госпожа Сьюзен… – простонал опустошенный Винсент.

      Пенелопа, девочка, отличавшаяся красотой, послушанием и откровенной туповатостью, окинула взглядом кишевшую людьми площадь, побеленные известкой стены зданий с маркизами, и на лице ее возникло близкое к панике выражение.

      – На прошлой неделе мы были здесь на уроке географии, – подсказала госпожа Сьюзен. – Окруженный болотами город. На реке Вьё. Славится деликатесами. Много морепродуктов…

      Пенелопа наморщила прелестный лобик. Голубь слетел с письменного стола госпожи Сьюзен и присоединился к стайке местных голубей, искавших крошки между каменными плитами. Буквально через мгновение он уже был со всеми на «гули-гули».

      Мыслительный процесс Пенелопы был явлением величественным и неторопливым, во время которого могло случиться многое. Подождав немного, госпожа Сьюзен махнула рукой в сторону часов над лавкой, что виднелась на противоположной стороне площади.

      – Ну хорошо. А кто может сказать, который час здесь, в Орлее?

      – У-у-у, госпожа Сьюзен, ну госпожа Сьюзен, у-у-у…

      Мальчик по имени Гордон осторожно ответил, что здесь, вполне возможно, три часа дня, – к громкому разочарованию надувного Винсента.

      – Правильно, – подтвердила госпожа Сьюзен. – А кто-нибудь может объяснить, почему здесь, в Орлее, три часа, а в Анк-Морпорке – двенадцать?

      На этот раз ей пришлось уступить. Если бы Винсент взметнул руку вверх еще быстрее, то обжег бы ее о воздух.

      – Да, Винсент?

      – У-у-у госпожа Сьюзен скорость света госпожа Сьюзен составляет шестьсот миль в час, а солнце встает над Краем рядом с Орлеей а свету до нас еще добираться поэтому тут три а у нас двенадцать госпожа Сьюзен!

      Госпожа Сьюзен вздохнула.

      – Очень хорошо, Винсент, – сказала она и поднялась из-за стола.

      Все ученики дружно провожали ее взглядами, пока она шла к Классному Шкафу. Он переместился вместе с ними, а еще, если уж обращать внимание на всякие мелочи, то можно было заметить едва видимые линии, отмечавшие контуры стен, окон и дверей. А если бы внимательный наблюдатель оказался еще и поумнее, он бы не мог не спросить: то есть… эта комната по-прежнему находится в Анк-Морпорке? И в то же время в Орлее? Это что, фокус какой-то? Все происходит в действительности? Или это плод воображения? Или, с точки зрения данной конкретной учительницы, тут нет никакой разницы?

      Внутренности шкафа тоже присутствовали в Орлее, и именно в этом темном, пахнувшем бумагой укромном месте она хранила звезды.

      Здесь были золотые звезды и серебряные. Одна золотая звезда стоила трех серебряных.

      Директриса и к звездам отнеслась с неодобрением. Сказала, что они поощряют Дух Соперничества.