Уборщица. Женский роман. Наталья Бочка

Тогда, их ничего не заботило.

      Они болтали о всяких пустяках. Теперь, больше молчали. Лишь пара фраз, да и только.

      Прошло лето. Жаркие дни сменились свежими тёплыми. Осень, не показала краски, но новый, несравнимый аромат стоял в воздухе. Больше всех времён года, Надя любила осень. В это время она грустила, но грустила с вдохновением. Она думала о будущем, и почему-то оно представлялось счастливым. Осенью просыпались мечты и надежды. Всё что она хотела – это тихий уголок, где могла бы жить, не зависимо ни от кого. Ни кем непонукаемая и свободная.

      Сентябрь зачастил дождями. Но именно дождь и серое небо притягивали. В такие дни её нельзя было удержать дома. Только сильный ливень мог остановить. Тогда Надя садилась у окна и долго, заворожено смотрела, как бушует непогода.

      В сентябре пошёл восьмой месяц беременности.

      Однажды утром Надя открыла глаза и увидела Володьку. Он сидел на стуле, напортив, и смотрел на неё. Едва она собралась сказать «доброе утро» – он поднялся и вышел из комнаты.

      И вот тогда она по-настоящему испугалась.

      Что это могло значить?

      Глава. 11

      В дверь позвонили. Светка открыла один глаз, второй пока не удалось. Встала с кровати. Пошатываясь, вышла в прихожую. Открыла входную дверь.

      На пороге стояла Надя. Или кто-то похожий. Второй глаз, наконец, открылся. Светка внимательно осмотрела дочь. Она уже не была похожа на ту бледную, худую Надю, которая так раздражала. Румяное лицо, аккуратно собранные волосы, простое платье, большой живот.

      – А, это ты, – равнодушно проныла Светка.

      Она повернулась и прошла на кухню. Вытянула из кучи грязной посуды кружку, налила воды и жадно стала пить.

      Надя прикрыла за собой дверь и проследовала за матерью.

      – Я тебе продуктов принесла, – она поставила на табурет тяжёлую авоську.

      – Наконец-то, вспомнила, что у тебя мать есть, – ехидно сказала Светка.

      – Я помню об этом всегда, – Надя, медленно выкладывала на грязный стол продукты.

      Мать заметила, что и разговаривает Надя как-то иначе. Спокойно. Снисходительно. Это злило.

      – А чего не навещаешь, порядочная, что ли стала. Я вижу, ты там неплохо устроилась.

      – А чего мне сюда ходить, посмотри какая тут грязь, хоть бы прибрала.

      – Когда-то, это тебя не смущало, – Света разорвала пакет с сосисками, достала одну и откусила половину.

      – У меня не было выбора, – Надя поискала глазами, взяла тряпку, протёрла табурет, села. – Я пришла помочь тебе убрать в квартире.

      – А если я не хочу?

      – Мама, так нельзя. Посмотри вокруг себя, как можно жить в таких условиях?

      Заляпанные стены, по углам повисли серые ткани паутины. Засиженный мухами потолок. Сплошь грязная посуда. В углу строй пустых бутылок. На полу мусор. За несколько месяцев всё стало ещё хуже.

      Надя поставила локоть на стол и положила голову на ладонь. Она смотрела на мать. Женщина,