Уборщица. Женский роман. Наталья Бочка

Володька.

      – Я у себя дома! – орала она.

      – Мы тоже дома!

      Всякий такой разговор оказывался бесполезным. Она пускала в ход весь запас бранных слов. Всей душой ненавидела Вовку и Надю вместе с ним.

      Какова же была радость для Светы, когда в один прекрасный день, она пришла с работы, а никого нет. И вещей нет. И записка «Мама мы переехали к Вове».

      Не понимала бедолага – эта её радость станет началом конца.

      Глава 9

      Стоило только молодой семье пересечь двор с двумя небольшими, дорожными сумками, как сразу разнёсся слух «Светка – выгнала беременную дочь с мужем».

      С большим усердием, за дело взялась тётя Люда Бубенцова. С самого утра у дозорного пункта, обсуждались все возможные причины, переезда молодых.

      – Говорю вам, Светка выставила их вещи на лестницу и заперлась в квартире со своим новым хахалем. Надька весь день под дверью упрашивала мать впустить её, – говорила Людмила.

      – Да нет, – возражала пожилая соседка тётя Маша, – они сами ушли, потому что Светка материла их почём свет стоит. А Надька ведь беременна и не может слушать трёхэтажный мат. А ну, как ей дурно сделается.

      – А я думаю, – вступал в разговор пенсионер Иннокентий Фёдорович, – Я слыхал, Вовка побил Светкиного полюбовника. Отдубасил, ребра сломались. Побёгли скорую вызывать, а полюбовник то убёг.

      – Да где вы такое слышали? – руки в боки, налегала тётя Люда. Она не могла позволить, чтобы кто-то придумывал новости за неё, – Если не знаете, Фёдорыч, то и нечего повторять всякую ерунду. Если бы Вовка кого-то побил – я бы уж точно знала.

      Фёдорович притих под напором авторитета Людмилы.

      – И правильно сделали, что ушли, – это включилась в разговор восьмидесятилетняя бабушка Фаня. Она шамкала беззубым ртом и потрясала сморщенной рукой, – Надя хорошая девочка, я её с детства помню, как она маленькая ишо была. Чего ж ей с этой непутёвой Светкой сидеть?

      – А Надька сама, что ли подарок? Яблоко от яблони не далеко падает, – отвечала Людмила, она не любила, когда кто-то вставал поперёк её рассуждений.

      – Да, видно поцапались, ежу понятно, – не унимался Федорович.

      – Фёдорыч, вы совсем оглохли? Говорю на лестнице весь день стояла, а он поцапались, да поцапались, – опять налетела на него Людмила.

      Тот снова притих.

      – Что за семейка, никак не могут жить по-человечески, – сетовала тётя Маша.

      – Где уж им. Такие люди. Не одно так другое. Это уже навсегда, – снисходительно сделала заключение Людмила.

      Так и крутили они со всех сторон, все возможности обсуждали да ходы просчитывали. Кто-то отходил, кто-то подходил, но тётя Люда не оставляла своего поста.

      Ближе к вечеру показалась Зоя Семёновна. Она шла с работы с двумя полными авоськами в руках. Разговоры затихли.

      – Семёновна, – остановила её Людмила, – что, новые квартиранты