Мир завтра. Как технологии изменят жизнь каждого из нас. Стивен Котлер

из подручных материалов, не имея предварительного плана и надеясь, что, может быть, возникнет что-нибудь путное.

      Идею о том, что эволюционная поисковая система действует слепо, а потому очень медленно и постепенно, высказал Дарвин. До него предполагалось, что развитие происходит огромными скачками – ведь только так можно было объяснить внезапное появление новых видов животных и растений. Дарвин смотрел на вещи по-другому. Он много думал об ограниченности ресурсов и понял, что, поскольку ресурсов зачастую не хватает, организмы вынуждены постоянно конкурировать между собой. В этой нескончаемой борьбе побеждают те особи, которым посчастливилось иметь какие-то врожденные преимущества, а затем передавать эти преимущества в наследие своим потомкам. Такие постепенные изменения – одна небольшая модификация за раз – могли приводить к возникновению новых видов, но это определенно не могло происходить быстро.

      Более того, была лишь единственная возможность ускорить этот процесс – катастрофы глобального масштаба, такие как падение метеоритов или оледенения. Подобные явления ломали сложившийся порядок вещей и открывали новые экологические ниши, новые горизонты для эволюционного поиска. Эта гипотеза эволюции, происходящей рывками, была выдвинута в 1972 году эволюционистами Стивеном Джеем Гулдом и Нильсом Элдриджем. Их «теория прерывистого равновесия», как она была названа, позволяет объяснить внезапное возникновение видов, обнаруживаемых порой при изучении окаменелостей. Но на самом деле никакой уж такой внезапности здесь нет: согласно Гулду, продолжительность «рывков» составляла от 50 до 100 тысяч лет.

      В общем, как ни крути, факт остается фактом: естественный отбор – процесс чрезвычайно медленный, нерешительный, непоследовательный. Небольшие полезные мутации не становятся в одночасье радикальными шагами вперед. Да, какой-то индивид мог родиться более высоким, более умным или жить значительно дольше своих сородичей, но, сколь бы полезными ни были эти изменения, требовалось очень много времени, прежде чем они могли распространиться на всю популяцию. Таковы правила эволюции – или, по крайней мере, они считались таковыми, пока не пришел Роберт Фогель.

3

      Следующие два десятка лет Фогель посвятил тому, чтобы понять, каким образом люди вдруг нарушили эти правила. В итоге он пришел к убеждению, что устойчивый научно-технический и социальный прогресс (успехи пищевой промышленности, совершенствование систем распределения, достижения в области санитарии, здравоохранения и медицины) способствовал значительному ускорению эволюционных процессов. «За последние сто лет, – говорит Фогель, – люди достигли беспрецедентного контроля над окружающей средой, что резко отличает их не только от других видов животных, но и от всех предыдущих поколений гомо сапиенс».

      Основная мысль Фогеля, идея техно-физиологической эволюции, о которой он подробно рассказывает в книге «Меняющееся тело» (The Changing Body), написанной в 2011 году в соавторстве с Родриком Флаудом,