Дамы и Господа. Терри Пратчетт

донесся какой-то шум.

      Если бы в комнате кроме нее был еще кто, матушка Ветровоск смело распахнула бы дверь – но рядом с ней никого не было. Она осторожно взяла кочергу, удивительно бесшумно, учитывая стоптанные, хлябающие башмаки, подкралась к двери и внимательно прислушалась.

      В саду кто-то лазил.

      Впрочем, вряд ли тут годится слово «сад». Возле дома матушки росли Травы и ягодные кусты, была небольшая лужайка – и, конечно, ульи. От леса «сад» отгорожен не был. Местная фауна благоразумно предпочитала не приближаться к жилищу ведьмы.

      Матушка осторожно открыла дверь.

      Луна уже садилась. Бледный серебряный свет делал мир одноцветным.

      На лужайке стоял единорог. Резкий запах наполнял округу.

      Матушка двинулась вперед, держа перед собой кочергу. Единорог попятился, принялся бить копытом.

      Будущее предстало перед матушкой совершенно отчетливо. Она знала, когда все случится. Теперь она начала понимать, как это произойдет.

      – Мне известно, откуда ты пришел, – произнесла она едва слышно. – И лучше тебе убраться обратно, да поскорее.

      Зверь было бросился на нее, но тут же отступил, когда матушка взмахнула кочергой.

      – Что, не выносишь железа? Тогда беги к своей хозяйке и скажи, что мы в Ланкре все знаем о железе. И мне известно о ее существовании. Так что пусть держится подальше, понял? Это моя земля!

      Солнце сменило луну, и наступил день.

      На том месте, которое обычно выполняло обязанности главной площади Ланкра, собралась внушительная толпа. Жизнь в Ланкре не была богата событиями, а на поединок между двумя ведьмами всяко стоило посмотреть.

      Матушка Ветровоск явилась без четверти полдень. Нянюшка Ягг уже поджидала ее на скамейке рядом с таверной. На шее у нянюшки висело полотенце, рядом стояло ведро с водой, в котором плавала губка.

      – Это еще зачем? – нахмурилась матушка.

      – Так положено. У вас же будут перерывы. Я и перекусить тебе захватила.

      Она подняла блюдо, на котором горкой были сложены апельсины. Матушка хмыкнула.

      – Судя по твоему виду, подкрепиться тебе не повредит, – покачала головой нянюшка. – Похоже, сегодня ты еще ничего не…

      Тут взгляд ее упал на башмаки матушки, на грязный подол ее длинного черного платья, к которому прилипли листочки папоротника и сухие вересковые веточки.

      – Упрямая старая дура! – прошипела нянюшка. – Тебя где носило?

      – Мне нужно было…

      – Ты что, к Плясунам ходила? Пыталась удержать Господ?

      – Ну да, – ответила матушка.

      Голос ее не был слабым, и она не качалась. Но нянюшка Ягг понимала, что голос ее не был слабым и она не качалась только потому, что тело матушки Ветровоск было зажато в стальных тисках разума матушки Ветровоск.

      – Кто-то же должен это сделать, – добавила она.

      – Ты могла прийти ко мне!

      – Ты бы меня отговорила.

      Нянюшка