Протоплазма. Константин Штепенко

Антилах. Однако в результате понять его было невозможно, так как он тут же скатывался на Папьяменто. Это местный язык, который собственно и являлся смесью голландского, английского, португальского и испанского с примесью африканских наречий и вкраплениями французского, возведенный в ранг официального языка на Кюрасао, Арубе и Бонайре. Феликс остановился у столика, но не сел на свободный стул, ожидая приглашения.

      – Знакомься, Андрэ, это Феликс, мой местный коллега.

      – Я тоже коллега, но не местный. – Андрей крепко пожал узкую, но на удивление сильную руку патлатого коллеги. – Присаживайтесь к нам.

* * *

      Феликс оказался на редкость заводным малым. Он таскал Андрея и Майру из одного бара в другой, где они непременно с кем-то знакомились, и уж обязательно выпивали. Их компания разрослась до десятка человек, но Андрей уже так набрался, что мечтал только о своей каюте и нескольких часах сна.

      На причал его привезли под утро. Кабриолет с почетным эскортом из новых знакомых на трех машинах проехал по всему городу и лихо затормозил у трапа «Нереиды».

      – Может, все-таки поедем ко мне? – Спросила она, взяв его за руку.

      – Нет. Я не хочу, чтобы ты видела меня с похмелья. А оно мне обеспечено после такого симпозиума.

      – Мы увидимся еще?

      – Не сомневаюсь. Давай держать связь по интернет.

* * *

      Максим ждал его на палубе у входа в надстройку.

      – Чего не спишь в такую рань, Макс?

      – Я просил вахтенного разбудить, как только ты появишься.

      – Надеюсь, не будешь читать мне морали. Я оттянулся на законных основаниях после успешно законченной работы.

      – Рад за тебя. А я тут борюсь в одиночку с драконами.

      – Значит, Сандрин не соврала. Что еще случилось?

      – Работа на Кубе накрылась медным тазом. – Максим досадливо скривил губы. – Подкатил тут ко мне один штатник и застращал. Сказал, что сотрудничество с режимом Кастро будет рассматриваться соответствующими госструктурами США как недружественный акт и поддержка терроризма в регионе.

      – Ну и что? Собака лает, а караван идет. Чего нам их бояться? Ты ведь канадец, а я русский с голландской ксивой.

      – Да, только пасемся мы у них в огороде. Я эту кухню давно понял. Им не важно, что мы занимаемся мирной наукой. Главное напакостить кубинцам. Местная ЦРУшная попка, резидент драный, пронюхал о наших договорах с Гаваной и решил выслужиться. Доложил какому-то мелкому шефу, который доработал легенду сочными деталями и представил начальству совершенно явную крамолу, которую нужно пресечь на корню. Болтать надо было меньше.

      – Ну и что они могут нам сделать? – Андрей постепенно приходил в себя, быстро перескакивая от одной стадии протрезвления к другой.

      – Да все что угодно! Неприятности в портах, связанные со стоянками, проблемы с топливом и снабжением. В море приставят к нам какой-нибудь сторожевик, который будет крутиться в кабельтове от нас, делая нашу работу невозможной. Когда им приспичит, они становятся прилипчивыми