Каменное сердце (сборник). Денис Драгунский

оборудовали.

      Я быстро одеваюсь и вдруг оказываюсь в банкетном зале.

      Накрытый стол, бутылки-фрукты, хрустальная люстра. Вечерние платья, черные костюмы.

      Это мой юбилей.

      Люди – мужчины и женщины – поднимаются и произносят поздравительные тосты. Но всё время говорят не обо мне, а о Сталине. «Под руководством великого Сталина ваш талант рос и расцветал, и вы в своих сочинениях отражали образ вождя народов, руководствуясь принципами литературы, которые сформулировал великий Сталин», и все такое.

      «Вот это да! – думаю. – Куда это я попал? Куда мы все попали? Дожили…»

      Не математик

давным-давно мы нравились друг другу

      Давно это было. Саша Авдеев тогда был женат еще на своей первой жене. Однажды он пришел в одну компанию, в гости к одной девушке (вернее, к женщине, молодой даме, потому что она как раз недавно вышла замуж). У него с ней раньше была некоторая симпатия – но безо всякого. Так – выразительно переглядывались, долго прощались, сильно и даже нежно пожимая руки, но и всё, честное слово.

      Вот. Саша Авдеев пришел к ней в гости один, без жены (с женой они были в постоянной ссоре). Народу человек десять или около того. Выпили. Потом танцы. Она пригласила Сашу. Танцуют в обнимку, и она вдруг спрашивает:

      – А зачем ты на Гурко женился?

      – Влюбился и женился, – говорит Саша.

      – Она же дура и сука, – говорит она. – Я ее лучше тебя знаю.

      – Не надо. Зачем ты так?

      – Извини.

      Еще потанцевали, она к нему прижимается и говорит:

      – А ты мне всегда нравился… Как странно всё. И я видела, что тебе нравлюсь. А вот так вышло. Бред какой-то. Ты мне и сейчас нравишься. А я тебе? Только честно. Без балды, типа я женат, ты замужем, не будем портить себе жизнь, базар-вокзал… Просто честно сказать можешь – нравлюсь, нет?

      – Нравишься, – говорит он.

      – Ты меня хочешь? Честно только говори!

      – Хочу.

      – Вот прямо сейчас? – прижимается еще сильнее.

      – А что, можно? – Саша даже засмеялся.

      – Конечно. Я сейчас всех повыгоняю, и мы с тобой останемся.

      – А как же Михалыч? – спросил Саша.

      Михалыч – это ее муж Миша Михайлов, он тут же, в углу комнаты сидит на диване и с кем-то болтает, коньяк пьет.

      – Да ну его! Это моя квартира, понимаешь? Моя, ничья больше! (у нее отец был очень важный товарищ, и подарил ей шикарный старый кооператив, три комнаты, центр, до метро два шага, потолки три двадцать).

      – Ты что?

      – А то. Сейчас я их выгоню на хер, и мы с тобой останемся.

      Подтанцовывают к столу, она берет ложку и как застучит в тарелку.

      Все вздрогнули, перестали танцевать. Кто-то встал с дивана. Кто-то из кухни прибежал, стоит в дверях.

      – Ребята, – кричит, – ребята!

      Саша сильно дернул ее за руку, зашептал:

      – С ума сошла! Перестань! Стоп!

      – Ребята, – кричит она, – почему не все танцуют? А ну-ка, танцы-шманцы-обжиманцы! – оттолкнула Сашу, кого-то другого закрутила, руки