Верхняя пуговица. Ъ-космоопера, неизбежность человеческой истории. Мария Олеговна Буркова

не моя вина, знаешь ли, – невозмутимо сказал он и сделал то, что ещё вчера казалось ему просто немыслимым – расстегнул застёжку на правой руке и обнажил запястье полностью. – Видимо, это последствия вот этого, а я и вправду не подумал.

      Зорана не выдала никакой негативной реакции, только быстро взяла эту руку и поднесла к лицу, внимательно рассматривая. Вид у ней стал деловито-озабоченный, и она испустила глубокий грустный вздох.

      – Не знаю, чем это сделано, но болевой шок при этом мог тебя убить в первые два часа. Как скоро тебе смогли оказать помощь? Впрочем, наверное, спрашивать мне не стоит.

      – Тебе уже можно, – спокойно пожал плечами Темпл. – Если считать точно, то помогли мне часа через четыре, как не больше, да я и не помню уже этого момента. Я помню, что меня оставили, сочтя умирающим, а потом я долго пробирался в темноте, потому что увидел какой-то огонёк. Когда я понял, что вижу лампаду и свечи в часовне, я отключился и пришёл в себя только через несколько суток.

      – Идти с такими травмами и в темноте! Более чем впечатляет…, – она уселась совсем близко.

      – Я не шёл, – бесцветно сказал Темпл. – Я вообще почти не помню этого, мне перебили ноги ниже колен, чтоб идти не мог. Но как-то добрался.

      – И… кто это тебя так основательно, уж извини за вопрос? – она осторожно обняла его за плечи.

      – Поклонники Белиала развлекались. Потом были ещё весёлые приключения, но мне уже не хочется портить тебе настроение дальше, – Темпл бесцеремонно подмигнул и уже не стал отводить взгляд.

      Зорана серьёзно покачала головой:

      – Ты ничего не испортил. Наоборот, оказал мне услугу, позволив применить мои умения. Но рассказывать помногу зараз действительно не стоит. И…, – она не договорила, потому что Темпл резко сжал её в объятиях и притянул к себе.

      – Вернёмся, с чего начали, – рычащим шёпотом сказал Скайстон, рванув с неё комби левой рукой, – теперь моя очередь тобой заняться, – и впился в её губы со всей страстью оголодавшего до предела.

      Снова говорить Зорана могла бы только утром – но ей уже было не до того, она спала крепким сном на плече Темпла, израсходовав весь свой хвалёный запас выносливости. Он тоже не особо желал просыпаться.

      Однако яркий луч субарского солнца разбудил его, безжалостно полоснув по ресницам. До чего неудобная планировка, подумалось автоматически – в детстве он мог часами смотреть на вечернее солнце в окне своей комнаты, наслаждаясь зелёным полумраком, здесь это немыслимо, и, надо полагать, квартира обходится дёшево в таком случае. Тем более, столь крохотных размеров, со встроенной мебелью и с портьерами вместо переборок. Что ж, если дальнейший сон – к чёрту, то и нечего жалеть. Самочувствие было фактически отличным – просто пропасть между вчерашним вечером и теперешним состоянием. Виртуальный осколок тоски никуда не делся, конечно, но сидел себе тихо внутри и не беспокоил, притворившись