Inspiraveris. Верни меня. Лина Мур

Аурелия, руку! – поднимаю голову и вижу Петру протягивающего свою, цепляюсь в неё, и они тащат меня обратно.

      Падаю вместе с ним на землю и рвано дышу, начиная плакать.

      – Лия, что случилось? Как ты там оказалась? – меня подхватывает за талию Лука и поднимает, а я не могу вымолвить ни слова, только плачу, упираясь лбом в его плечо.

      – Аурелия, тише, ну что вы, – меня по спине поглаживает Петру.

      – Хватит реветь. Вот поэтому ненавижу девок, постоянно нюни распускают, – раздражённо произносит Лука, отрывая мои руки от себя и отталкивая меня. Урод.

      – Хоть факел не потух, уже спасибо. Зачем выбросила его и решила поплавать? – ехидно продолжает он, подходя к огню и поднимая его.

      – Это он… он тут, Петру, тут… там, – дрожащей рукой указываю на церковь, поворачиваясь к мужчине, облокотившемуся о колодец.

      – Кто? – удивлённо спрашивает он.

      – Вэлериу Сакре… там он… в могиле… и скелеты там… много так… дети, – шепчу я и снова по щекам кататься слезы.

      – Что ты сейчас сказала? – подходит к нам Лука, освещая моё лицо. – Повтори! Повтори, что сейчас сказала! Вэлериу? Ты назвала его имя?

      – Да-да, он. Там он, он звал меня, только не понимаю зачем, – всхлипываю, немного успокаиваясь.

      Все ожидала, но не смех парня, запустившего руку в волосы. А он смеётся, да так задорно, что я отступаю от него, бросая ошеломлённый взгляд на задумчивого Петру.

      – А вы что-то нашли? – спрашиваю я его, перебивая смех Луки.

      – Нет, ничего, нет выхода. И кислорода мало, – вздыхает глубоко Петру, концентрируя взгляд на мне.

      – Тут нет выхода, он заманил нас сюда, чтобы я умерла тут… потому звал, я так думаю. Надо возвращаться, надо идти обратно, – обхожу Петру, но он хватает меня за руку, останавливая.

      – Нет. Мы никуда не пойдём, – раздаётся громкий голос Луки, и он перекрывает мне путь. Его глаза блестят в огне, и что-то страшное и пугающее в этом блеске. Вырываю свою руку из хватки старшего брата, отступая назад.

      – Почему? Мы умрём здесь, если не уйдём, – медленно произношу, а краем глаза ищу что-нибудь тяжёлое. Чувствую, что что-то не так сейчас. Они переглядываются, и Петру встаёт на ноги, делая ко мне шаг. Не хромает. Не кривится от боли. Только сжимает челюсть, что скулы выделяются резче.

      – Идите обратно в церковь, Аурелия. Вы обещали, обещали помочь ему, ответить тем же, если он подскажет путь. А он выполнил свою часть, – не узнаю в этом стальном голосе мягкий тембр Петру.

      – Что? Как вы… вы знаете латынь. Вы… он и вы… что вы хотите от меня? – ещё два шага назад и позади уже вход в церковь.

      – Знаю, как и Лука, как и Вэлериу. Это наш язык. Настоящий язык нашего народа, а вы одна из нас, Аурелия. Пришло время выполнять обещания. Вы нужны ему, вернитесь и отодвиньте плиту, – они наступают на меня, а я бегаю глазами по пространству позади них. Ловушка, это была ловушка.

      – Нет… пожалуйста… я не хочу умереть там. Я ведь… я… вы не можете