Мамочка из 21-го бокса. Мария Хаустова

эта оказалась достаточно мнимой.

      Глава II

      Покой нам только снится…

      «Ты помни: время – лекарь,

      но если действие пойдёт наоборот,

      то этот врач народный станет зверем

      и облачится, не пойми во что.

      Бывает, что лекарство лечит.

      Но нужно меру знать и не перегибать.

      А ты, несчастный, просишь быть без гнева. Но разве прав ты? Отвечай! Ты прав?»

Мария Хаустова

      Мы приехали домой. Двери моей квартиры мне открыла Танька, в другой комнате стояли ее муж и дочь. Я была приятно удивлена – они все прибрали, приготовили поесть и истопили печь. Войдя в комнату, увидела на окнах красивые желтые шторы, о которых я так когда-то мечтала. «Дарю», – сказала Таня. Всю квартиру она украсила яркими воздушными шарами. Мне было настолько приятно, что я светилась от счастья. Для Вари была приготовлена кроватка, в которую сразу ее и уложили. Моя доча была настолько маленькой, что люлька казалась пустой. Малышка, как горошинка, пряталась под одеялом.

      – А где мама? – спросила я сестру.

      – Она заболела. Поэтому не пошла.

      – Ой, какая хорошенькая! Можно я ее подержу, – просила племянница.

      – Нет, она еще слабенькая. Да и ты еще мала для этого.

      Варя тихо спала в своей кроватке. Мы пошли на кухню. Танька не переставала меня разглядывать.

      – Господи! Как ты похудела! Ты же просвечиваешь!

      – Еще бы!.. На двенадцать килограмм…

      – Бедняжка, похудеешь там!..

      – Да уж. Я и представить не могла, что у меня! У меня! Будет депрессия.

      – Никто не мог. Так вышло. Ты молодец, ты у нас сильная.

      – Я не могла по-другому, это же мой ребенок. Я за нее в ответе.

      – Ты права. Ладно – отдыхай. Мы позвоним ещё.

      «Юлька, одевайся!» – крикнула Таня дочь. Они ушли. Мы остались втроем. Вадик долго всматривался в мое лицо, а потом сказал: «Милая, у тебя лишь нос да глаза остались. Как ты всё выдержала?»

      – А по мне не заметно? – спросила я.

      Он посадил меня к себе на колени и обнял. Казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из моей груди. Но не оттого, что я так соскучилась и была рада его видеть. Нет. Не от этого. Я в ту минуту вообще не могла себя понять. Было ощущение, что меня обнимает чужой человек. Я не испытывала к нему никаких чувств. Это от обиды? От того, что ему не довелось пережить, что и мне? А может, когда рождается ребенок, любовь мужчины и женщины умирает, возрождаясь в нём? Что случилось? Почему так пусто и гадко? Что?

      Я смотрела в его глаза и не видела того огонька. И в моих глазах его тоже не было. Потух? Угас? Куда он пропал? Все забито нервами и истошными воплями обиды и непонимания. Я устала. Я не хочу любить за нас обоих. Я не хочу куда-то рваться. Я хочу упасть на чью-то грудь и рыдать. Хочу, чтобы меня успокаивали и говорили, что «всё будет хорошо». Я хочу встать за сильную спину и идти за мужчиной след в след. Я хочу, чтобы вёл он, а не я.

      День пролетел незаметно. Меня никто никуда не дёргал. И мне некуда было спешить. Самое главное, чтоб смесь была наготове – я решила дать себе